– Страх чего? Что тебя страшит?
Он еле сдерживался, я чувствовала. Мне очень хотелось рассказать правду и посмотреть, как любимый будет выкручиваться, когда пути назад нет. Но нельзя. Нельзя.
– Много чего, – вздохнула я, пряча взгляд и вытирая слёзы. – С ребёнком всё станет иначе. Понимаешь? И он внутри меня… Это пугает.
По всему, Паша какое-то время укладывал слова в голове, потому что притих. На его месте я бы тоже ждала откровений посущественнее. Правдивых, например.
– Любимая…
– Что? Хочешь намекнуть: нервы тебе порчу?
– Не хочу. Порть на здоровье. Только, пожалуйста, делись со мной всеми мыслями.
«Если бы ты со мной делился…»
– Паша, о чём ты думаешь? – рискнула я спросить, тем самым дав ему шанс оправдаться. – С тобой тоже что-то происходит, и я не могу понять что. Расскажи мне… Пожалуйста, расскажи. Я готова, слышишь?
Я снова чуть позорно не разревелась. «Нельзя, Полина… Нельзя. Держись, не выдавай себя!» Он взял моё лицо в ладони, посмотрел прямо в глаза.
– Прекрати себя накручивать. Ничего не происходит. Всё в порядке, прекрати!
Очередная противная ложь! Я закивала, очень хотелось зайтись истеричным смехом. Вместо этого я обняла мужа так крепко, как только могла.
– Я люблю тебя. Правда. Очень люблю, – шепнула ему на ухо. – И ребёнка хочу. Прости за те слова. Прости… – «И за будущее прости. Я дала тебе шанс».
– Не бойся. Я буду рядом. Всегда рядом, обещаю. Даже если ты меня не видишь, я с тобой. Запомни, ладно?
– Это как?
– А вот так. Возможно, когда-нибудь поймёшь. – Я бы ещё поспрашивала, что он имеет в виду, но тут он поцеловал меня. – Как сына-то назовём?
– А не рано?
– Нет, не рано.
– Ну хорошо… Тогда встречный вопрос: почему сына? Может, дочку…
Паша задумался, рассматривая меня. Задержал взгляд на животе и заявил:
– Нет, это мальчик. Девочка будет после.
– А я не согласна.
– Что ты? Не согласна? Тогда я сам назову и тебе не скажу. Не веришь? А зря. Ведь в загс поеду я. Правда?
– Боже… Паша! – Я легонько его толкнула. – Имей совесть!
– А что это такое? Никогда не слышал.
– Дурачок. – Сделав вид, что обиделась, я устроила голову на подушке и повернулась к мужу спиной. Но он не растерялся, пристроился сзади, развязал на мне халат и поцеловал куда-то в лопатку. – Паш, а если я у мамы поживу? – внезапно пришла нелепая идея. – Чуть-чуть… Пару месяцев. Или полгода?
– С какой такой стати?.. С какой стати, Полина?!
– Ни с какой, – мяукнула я. – Я поняла, не злись. Только дом… Только наш дом. И с ребёнком мы справимся сами.
– С ума меня скоро сведёшь.
Чтобы ему было удобно, раз всё скатилось в какое-то туманное направление, я легла на спину и для приличия хлопнула мужа по руке. Только он решил не лапать, как мне думалось. Он нежно гладил бёдра, живот… Добирался до голой груди и при этом не отрывал глаз от лица. Взгляд хоть и потемнел, но смотрел он на меня как в первую нашу ночь. Влюблённо, трепетно и с мальчишечьим озорством.
Что же нам делать, Бекетов?
