– Интересно, – усмехнулся мужчина. – Знаешь, даже несмотря на предательство, я хотел даровать ему свободу, но теперь… – Глава отпустил подбородок Никласа, подходя ближе к демону. – Передумал, – прошептал он.
Пара голубых глаз устремилась к блондину, прожигая насквозь, усмешка так и не сходила с лица.
– Мне нужна твоя полная покорность.
– Что ты хочешь этим сказать?
Двое за спиной Режевского толкнули его в спину, отчего, не удержавшись, он повалился вперед, успевая выставить перед собой руки, дабы не встретиться носом с землей. Никлас рвано выдохнул сквозь сжатые зубы, у него должно получиться, просто обязано.
– Знаешь, если наносить телесные повреждения демону, то он в любом случае выживет, а вот у человека есть придел, – Глава хватает Никласа за волосы, заставляя принять его сидячее положение. – Что скажешь? Хочешь проверить?
Пока все взгляды устремлены к лицу Дайна, блондин аккуратно достает из своего рукава тот самый пузырек, медальон у него забрали еще на улице, а вот бутылек он успел спрятать, подкидывая его ближе к юноше. Надежды мало, но попробовать стоит. Может, когда здесь никого не будет, Ришфельд сможет как-нибудь им воспользоваться, если, конечно, священники не заметят его раньше.
Поймать пузырек Дайн никак не смог бы, а вот попробовать использовать его сейчас можно. Но ещё слишком рано. Парень тихо произнес, так, чтобы его услышала только мышь в полной тишине.
– Vacuum. (Пустота)
Бутылек исчез ещё только находившись в воздухе. А Дайн не отводил взгляда от Никласа. На собственную жизнь сейчас было плевать. Все же демоны намного крепче людей. А этот человек сейчас беспомощен. Но при этом пытается как-то помочь демону, своему природному врагу.
– Я уже сказал, ты можешь делать со мной все, что пожелаешь, только дай уйти ему!
– Если я дам ему уйти сейчас, то потеряю всякий контроль над тобой, – Глава перебирает белоснежный волосы Никласа, поглаживая его по голове, будто мать дитя. – Держать его подле себя будет безопасней, тебе так не кажется?
Режевский закусывает губу, он уже из последних сил держится, чтобы не вырваться и не попытаться прописать церковнику по лицу. Прикрыв глаза, мужчина глубоко вдыхает и медленно выдыхает.
– Глава. Глава! – дверь со скрипом отворяется и показывается лекарь. – Вы очень нужны наверху.
Голубоглазый кривится.
– Заковать Никласа, вы двое остаетесь около двери. Чтобы глядели в оба, понятно?
Священнослужители почти синхронно кивают, выполняя приказ церковника.
– Я убью тебя! Спалю церковь и уничтожу всё и всех, кто встанет на моем пути! – крикнул парень ему вдогонку и блеснул глазами и удлиняющимися когтями. Дверь закрылась со скрипом. Дайн дернул рукой что было сил, но она лишь болезненно отозвалась в плече болью.
– Черт! Я вытащу тебя… чего бы мне это не стоило!
Ришфельд начал испускать темную энергию, которая понемногу заполняла помещение. Затих, повесив голову. Сперва на его лице читалось безразличие, но чуть позже его искривила улыбка. Дьявольская улыбка до ушей и громкий безумный смех.
– Какие же вы идиоты.
Кровь парня потекла к двери, вне законов физики, управляемая демонической силой. Она покрыла дверь и ту, словно от кислоты разъело до основания. Дайн вдруг произнес сладким и чарующим голосом, обращаясь к священникам у двери:
– Ребят, отпустите меня. Если вы это сделаете, я дам вам то, чего вы хотите. Это тело намного лучше любой девушки. И ваш Глава не узнает об этом. Ну же… мне так холодно…
