Парень взял блондина за руки и поднял их немного. Развернул ладонями вверх и что-то тихо пробормотал. Сгусток энергии отделился от его тела и лег в руки священника, приняв вид маленького зверька – черного птенца. Он дышал и иногда дергался. Одним словом был живым.
– Это осколок моей души. Отражение моей сути. Я хочу, чтобы ты защитил меня таким образом. Если я умру здесь или где-то еще, так и не вернувшись к тебе, то смогу переродиться и вернуться с помощью этого осколка. Можешь считать, что это мое сердце.
Никлас со всей осторожностью, на которую только был способен, держал птенца.
– Знаешь, – блондин улыбнулся, легонько поглаживая пернатого по голове. – Я ошибся, назвав тебя диким котенком, – улыбка не сходила с лица мужчины. Даже осознавая всю опасность ситуации, в которой они оказались, он умилялся частичке души. – Ты дикий птенчик, – подавив смешок, Никлас спрятал маленькую птицу за пазуху.
Дайн поднялся, поднимая вместе с собой и Никласа.
"Даже если я останусь, они начнут гоняться за ним. Но если я пойду с ним, он будет в опасности еще и из-за демонов. Может можно еще чуть-чуть побыть эгоистом?"
В глазах поплыло, и парень отошел назад, закрывая лицо руками. Разделение души ослабило его ровно на отданную часть. Сейчас безумию поддаться намного проще. Ришфельд сдерживается. Пока есть еще время, он хватает священника за руку и бежит по коридорам.
Священники недоуменно смотрели в их сторону, сперва провожая взглядами, а потом кидаясь в погоню следом. За спиной Дайна появились крылья, вырываясь из плоти. Этот вид демонов скорее напоминает гаргулий, гарпий или простых падших. Черные, облитые кровью с редкими проблесками чего-то огненного. Дайн решил воспользоваться ими, раз уж есть возможность. Да и быстрее получится.
– Лови!
Кинул Никласу одно из перьев и взлетел вверх, пробивая себе путь через каменные стены.
Перо, что он дал блондину могло, как защитить его от физического контакта, так и от магии. А приятным бонусом было то, что, пока перо не сгорело само по себе, оно давало способность левитировать. Но только если владелец пера добровольно отдал его использующему.
Кровь слетела с крыльев во время быстрого подъема. Теперь, их можно было разглядеть. Перья переливались черными и огненно-красными оттенками. Никлас и Дайн летели чуть выше облаков. Парень продолжал крепко держать того за руку, боясь отпустить.
"Перо должно скоро сгореть" – подумал красноволосый, сжимая руку крепче.
Ришфельд опустился на землю, где-то в старых застройках. А точнее, на заброшенной стройке. Уже стемнело, поэтому их не должны были увидеть обычные смертные. Дайн опустил осторожно священника на этаж, а сам пролетел на один выше и упал там, раскинув руки и ноги в стороны.
М-да, столько событий за один день Режевский никогда не переживал: снятие печати, сражение, заключение, допрос, сила демона, побег на крыльях. Для полноты картины метеорита не хватает. Блондин покачал головой: «Не-не-не», слишком большое счастье, он как-нибудь обойдется.
Режевский огляделся. Плюс-минус он понимал, где находится Дайн, но возникала проблема – как в кромешной тьме найти проход и при этом не напороться на какую-нибудь арматуру.
Приподняв руку, Никлас призвал к своим энергетическим каналам, вокруг пальцев замерцали уже родные искорки. Свет они давали ничтожный, но теперь можно было хоть что-то видеть. Все же лучше, чем ничего.
