– А можно сделать с ней фото? – спросил один ягненок, и овца на него шикнула.
– Только за дополнительную оплату! – быстро среагировала гусыня.
– Грабеж средь бела дня! – возмутился индюк.
И тут волчонок завыла. Вой был громкий, громче даже, чем вой взрослого волка. От этого воя затряслась земля, а небо затянулось тучами. Звери, сидевшие в автобусе, съежились в комочки.
Первой не выдержала овечка. Схватив за копытца детей, она вскочила с места, пулей вылетела из автобуса и убежала куда-то за деревья, истошно вопя.
Следом отправился до смерти напуганный водитель-кот.
А потом в том же направлении хлынуло маленькое звериное море – весь автобус, включая и экскурсовода-гусыню.
Последними до нельзя неспешно выходили бизон, сиамка и бегемот. Последний многозначительно кивнул на фигурку волчонка:
– Любопытно, не находите?
– Да пожалуй… – согласилась кошечка, опять надевая очки.
И странное трио тоже исчезло в тени деревьев по правой стороне дороги.
***
Бекка перестала выть и обернулась на Дункана. Кунице было велено наблюдать из-за высокой травы, где его мех отлично сливался с желтовато-коричневым сухостоем.
На мордочке Дункана было написано восхищение.
– Вот, как надо веселиться! – победоносно махнула хвостиком Бекка, и тучи на небе вмиг рассеялись.
– Круто! – покачал головой Дункан, подходя к ней. – Твой вой такой…
– Какой? – с деланым смущением улыбнулась Бекка.
– Потрясный! Просто… Это… Это волшебство, да?
– Это скорее умение правильно воспользоваться посмертным даром! – подмигнула ему Бекка. Дункан разинул рот.
– По… смертным?
– Ты вообще читаешь газеты?
– Не-а, – честно ответил Дункан. – Я всегда считал, что они нужны, чтобы заворачивать в них колбасу или что-то еще.
– Та-ак… То есть про мой вой ты тоже не в курсе? Ты хоть что-то слышал о Волчонке со Стадли-Роуд? Знаешь, не отвечай! Я скажу тебе то, о чем писали всюду. Призрак волчонка идет вдоль дороги по направлению движения…
– А это разве безопасно? – уточнил Дункан. – Машина же собьет.
– Когда ты призрак, слово «безопасно» уже неактуально, – шумно выдохнула Бекка. – Так вот, когда какое-то авто останавливается, и водитель выходит, желая помочь детенышу, волчонок оборачивается, так что становится видно его сломанную челюсть, и воет, так что земля дрожит…
– Но ты сейчас не призрак. Выходит, этот… вой остался у тебя?
– Конечно, – пожала плечами Бекка. – У всех «бывших призраков» сохраняется какая-то способность. Луиса, например, в темноте умеет светиться, как Луна. Но чем дальше от места смерти – тем меньше эта сила. Допустим, если я уеду из города, вой будем не такой опасный, а если из страны – пропадет совсем.
– А-а… – протянул Дункан. – А почему этого вашего садовника никто кровью не напоет?
– А зачем? – искренне удивилась Бекка.
– Ну, как же? Он призрак.
– Ну?
– И ему совсем-совсем не хочется стать обычным зверем?
– Не хочется. У обычного зверя обычная жизнь. То лапу отдавишь, то простудишься. Призракам проще. Не стареют, не болеют… Я тебе гарантирую, он, когда я его толкнула, ничего не почувствовал. И ни синяка у него не появилось. Он… холодный.
– Как ящерица?
– Нет, Куцехвостик. Ящерица и должна быть холодной. А призраки промерзли изнутри…
– Так призраком быть все-таки здорово? – не отставал Дункан. Бекка наморщила лобик.
– Ну… Понимаешь, не бывает так, чтобы и козел сыт, и капуста цела. Но мне живой лучше. Я никогда не променяю умение чувствовать на отсутствие боли. Слушай, мне в голову пришла одна любопытная мысль! Нейдет у меня из головы этот Кратос… Тигр, волчица… Я догадываюсь, что за животное ты видел. Я покажу тебе картинку в книжке, а ты скажешь, похож этот зверь или нет…
