– Ну вот, припечатали. – пробурчал Бич, посасывая палец. – Валим отсюда, Студент, что-то мне не по себе.
Они миновали полосу «танцующего леса» и двинулись по тропке. Егор тащился за напарником, шёпотом проклиная бешеный корень, друидов с их третейским судом, Обитель и сам Лес. Каждый шаг отдавался в рёбрах жгучей болью, и примерно через полкилометра он запросил пощады. Егерь с подозрением посмотрел на слабака- напарника, но спорить не стал и скомандовал привал.
Оценить высоту деревьев было непросто – слишком высоко уходили их кроны. Даже места слияния могучих корней со стволами возвышались над головой Егора, никогда не жаловавшегося на недостаток роста. Впрочем, сейчас он не стоял, а сидел, прислонившись к узловатому, невероятной толщины, корню. Здесь, как и в поясе «танцующего леса», не было хвойных деревьев. Дубы, грабы и буки росли так редко, что лес просматривался довольно далеко, а по плотному ковру из прелых листьев можно было бежать – подлесок с трудом выживал в густой тени. Разве что, вездесущая омела украшала стволы, да мелькали кое-где островки терновника.
Терновник. Дуб. Омела.
Друиды, чтоб их…
Со стороны Петровского тянуло сыростью. Между посёлком и Обителью, раскинулись затянутые кувшинками пруды, возникшие на месте обвалившихся тоннелей метро. А дальше величественная дубрава плавно перетекала в непролазные чащобы, где ходить можно только звериными тропами.
– Ты как, Студент? – в голосе Бича слышалась тревога. – Идти-то сможешь? А то слетаю до трактира, за носилками. Дотащим, как меня в тот раз…
Егор вспомнил, как «партизаны», компания неунывающих барахольщиков, унесла раненого егеря с места побоища, учинённого наёмникам-сетуньцам.
Что ж, процесс закончился удачно, причём для обеих сторон третейские судьи сочли претензии сторон взаимно погашенными. О погибших наёмниках никто не вспомнил – как и о единственном выжившем, Сердрике, беглом лидере Сетуньского стана, ввязавшемся на свою голову в интригу золотолесцев, в результате которой уже самим интриганам пришлось держать ответ в Кругу Омелы. Так друиды называли место, где проходили «судебные заседания».
Век бы их не видеть вместе с этой омелой…
Егор попытался изменить положение. Не тут-то было – в рёбрах остро, болезненно кольнуло.
– Ничего, как-нибудь доберусь… ох! А ты бы меньше локтями размахивал!
– А ты бы меньше языком молол! – вызверился напарник. – Нашёл время права качать! Сам, небось, понял теперь, что к чему!
Егор кивнул. Он действительно понял… ну, почти всё.
Бич извлёк из кармана маленькую фляжку и бросил напарнику на колени.
– Вот, Студент, прими для поднятия духа. Сиди тут, а я через полчаса вернусь. Умара приведу, вдвоём мы тебя как-нибудь доставим.
Егор кивнул. Сильвана, несмотря на его настойчивые просьбы, оставили дожидаться в трактире.
– И не психуй. – добавил Бич. – Здесь тебя ни зверь не тронет, ни человек. Вблизи Обители даже комары не кусают – место такое, особенное.
Ободряюще улыбнулся – и скрылся в зарослях.
Минуты утекали вязко, словно кленовый сироп из разбитой корчаги. Егор начал подрёмывать, когда за спиной послышался хруст. Он дёрнулся – бок отозвался яркой вспышкой боли – и замер, поражённый.
Сперва в зелёном тумане подлеска мелькнула размытая светлая тень, большая, размером куда больше человека. Ветки терновника с треском раздались в стороны, и на тропу вышел громадный лось.
