Серо-зелёные покровы стали стремительно розоветь, а тело – наоборот бледнеть, становясь изжелта-белым. Плоть словно стекала с костей, и лежащий на глазах превращался в подобие скелета, небрежно обмазанного имитирующим плоть воском. При этом тело подавало признаки жизни – по коже пробегали волны дрожи, кончики пальцев судорожно подёргивались. Глаза, налитые ужасом и отчаянием, шарили по низкому потолку, силясь уловить в стыках каменных блоков…
…что? Отблеск солнечного света? Искру надежды? Нельзя увидеть то, чего нет. И никогда не было.
Друид щёлкнул пальцами – длинными, узловатыми, словно старые можжевеловые корневища. Подручный, почтительно ожидавший в стороне, подскочил и с поклоном подал банку зеленоватого стекла, полную мутной жидкости, в которой плавали длинные волокна. Лабораторная посудина смотрелась на фоне лишайника и каменных стен дико, но друида это не смущало. Он опустил в банку деревянную палочку, поймал волокно и стал осторожно наматывать его на свой инструмент. Извлёк осклизлый комок из банки, положил на поднос. И ещё дважды повторил эту процедуру.
– Жезл!
Подручный протянул ларец, в котором лежал белый полуметровый стержень, свитый из замысловато переплетённых тонких стебельков. Друид взял его в руки, провёл над страшным ложем и медленно произнёс фразу на незнакомом языке.
Жезл ожил. Стебельки извивались, словно живые, раскручивались, тянулись к лежащему – и впивались в него, словно тонкие, прозрачные щупальца неведомой морской твари. Прислужник побледнел и попятился.
– Рот! Открой ему рот, жалкий слизняк! Иначе сам окажешься на Буром Ложе!
Прислужник бронзовым ножом разжал зубы лежащего, стараясь не прикасаться к щупальцам – те пульсировали, вздувались, словно силясь протолкнуть через себя порции жидкости. Друид взял с подноса палочку с волокнами и утрамбовал их в лежащему рот. Следующие порции заполнили глазные впадины поверх расширенных, полных дикого ужаса зрачков.
По телу прокатилась волна судороги, вторая, третья – и всё закончилось для несчастного, распятого на лишайниковом покрывале.
Друид небрежно швырнул на поднос использованные палочки. Жезл он положил на грудь жертвы – стебли-щупальца изгибались, пульсировали, вздувались, продолжая свою непонятную работу.
– Что ж, посмотрим, не обманул ли нас прощелыга Вислогуз. Если я сделал всё правильно – а в этом не может быть сомнений – грибница прорастёт по нервным жгутам в течение полусуток. Ещё столько же понадобится Бром Ложу, чтобы отдать телу кровь, и тогда оно сможет двигаться.
– Разумеется, господин… – бритоголовый подобострастно хихикнул. – А оно не будет бросаться на всех подряд, как зомби?
– Ты глуп, Блудояр. – сухо прозвучал ответ. – И мало того, что глуп – у тебя память, как у бабочки. Я уже объяснял, что некрогрибница не оживляет труп. И совершать осмысленные действия обработанное ею тело не сможет, во всяком случае – само. К счастью, я знаю, как помочь этой беде. Сколько у нас осталось подопытных, двое?
– Один. Третий по дороге окочурился, пришлось бросить.
– Болван! – под капюшоном яростно сверкнули глаза. – Я же приказал принести и мёртвых!
Спина бритоголового согнулась в испуганном поклоне.
– Не сердитесь, господин, но вы говорили, что через час трупы потеряют кондицию. А этот подох сразу, как мы отошли от МКАД. Было никак не успеть, дотащить бы остальных. Их и так всю дорогу плющило от эЛ-А, я все порошки, что ты дал, на них извёл…
