– А мне показалось забавным…
– Андрей Владимирович взял тебя на эту должность. Когда никто не брал. Когда все нос воротили, цитируя дрянь из «Трибьюн»!
Ноздри сестрицы раздулись, скулы заострились, радужки налились багровым, наконец выдав хищную половину. Слава Судьбе, даже брак с первокровкой не очеловечил ее до конца.
– Просто князю нужно еще одно чудовище. Пугать трусливых малолеток, – оскалился вампир.
– Вот и пугай. Отрабатывай кров. Академия поддерживала нас и раньше – меня, деда, когда возродился Блэр и начались волнения… Эти люди нам не враги.
– Эти люди нам никто. Как и все прочие, – рыкнул зло на сестру, оттесняя хрупкое девичье тело под лестницу. – Где были они, когда Блэр тянул «ценную жидкость» из твоей шеи? Когда Совет ставил на тебе печати запрета? Когда пресса обзывала спятившей дикой тварью и ограничивала контакты?
Ее передернуло: брат попал в уязвимое местечко. В обиженную гордость. Но его ярость не стихла, лишь закипела ярче, добившись желаемого.
Ладно, к троллям. Эрик был виноват не меньше прочих: это его не оказалось рядом, когда сестре понадобилась помощь. А она не могла о ней даже попросить, связанная печатью тишины.
Забившись в свою личную тьму и сбежав в горы, он оборвал с семьей все контакты. Если бы находился рядом, наверняка бы почувствовал дух Блэра, застрявший в тогдашнем приятеле сестры! Эрик слишком хорошо знал Августуса, чтобы не приметить удушающий аромат его высшей капли.
Будь брат рядом, Эвер* не пришлось бы испытать всю ту боль и унижения, в которые ее окунуло магическое сообщество. Но раз он зол на себя, то имеет полное право злиться на остальных.
– Эрик…
– И я не помню, чтобы просил кров. Если бы не твое с Аароном кудахтанье, я бы и сейчас жил там, где раньше!
Там хотя бы было спокойно. С возвращением Валенвайда в город со дна поднялось слишком много мути.
– В берлоге в горах? Напомни, ты ее с кем делил? – вскрикнула Эвер, громко притопнув ногой. – С троллем?
– Идеальная компания, – прошипел, наклоняясь к вздернутому белокожему носу.
Диета ей явно не идет на пользу. Дед давно перешел на выброженный виноградный сок и стейки слабой прожарки, но молодой девушке нужно питаться нормально. Ей и сотни еще нет!
– Фрид говорит, что тебе пора вылезать из кокона. Ты слишком… нелюдим.
– Это… не от большой любви к людям, Эвер, – убежденно покивал Эрик, ощущая, как ком тошноты подкатывает к горлу.
Привычка сестры цитировать мужа-зануду отдавалась в челюсти зубной болью.
– Среди них попадаются и неплохие…
– Богиня, я надеюсь, на вкус? – голодно зыркнул он на глупышку, по неопытности вляпавшуюся в брачные цепи.
Того и гляди, они с Кесслером решат род продолжить, наплодив новых полукровок. Которым потом в этом дрянном мире – с увядающей магией и неадекватными законотворцами – еще как-то выживать.
Эрик резко развернулся, решив, что идиотских бесед с него на сегодня достаточно. Поднялся по лестнице, притормозил на втором пролете, с непримиримой, лютой неприязнью оглядев шеренгу хрупких девушек. Они уже забрались на нужный этаж и теперь переводили дух в обнимку с чемоданами. Взмокшие и растерянные.
Куклы. Пустые игрушки для прыщавых лордов, заимевших высокое самомнение от льстивого кудахтанья богатых папочек и мамочек…
Вышколенные, безмозглые, не умеющие давать отпор. Кого-то из них сломают в первую же брачную ночь, с кем-то поиграют подольше. Чему их учить? Зачем? Это расходный материал для укрепления связей между первокровными родами.
