Читать онлайн Анна Фирсова - Академка Поневоле
I. Я – Румпелина
Я до сих пор до конца не понимаю, как это произошло. Всё похоже на прекрасный или, наоборот, ужасный сон. Сон о том, как я, Румпелина Стоун, попала в Академию де Магика имени Бригитты О’Рейли – величайшей из магинь в истории нашего мира.
Простая сирота, не знавшая родителей, была всё время на побегушках и понятия не имела о магии, и вдруг попадает в академию волшебства. Смешно? А мне вот ни капельки.
Я с недоверием смотрю в глаза той, что отобрала меня из всех сирот, сидящей напротив в этой роскошной карете, коих я видела за всю свою жизнь только две. И одну из них на картинке в книжке.
Бригитта – директриса Академии магии, но в нашу убогую долину её ещё не заносило. А сейчас неизвестно по какой причине, она сидит – мамочки – прямо напротив меня. Вся такая серьёзная, с моноклем, в дорогих одеждах, расшитых драгоценными камнями. С великолепнейшей высокой укладкой – волосок к волоску. И седина её ничуть не портит, наоборот, придаёт мудрости, как и взгляд васильковых глаз. Умный, оценивающий, рассматривающий всю меня, такую несуразную замарашку из приюта.
Академия располагается в горах, и точное местоположение знает разве что кучер, который нас везёт. Богиня, мне даже страшно присесть на эти роскошные бархатные сидения: я в полусогнутом состоянии просто стою в карете, ожидая, что сейчас она остановится, и меня выкинут вон. Тогда жизнь вновь пойдёт своим чередом, и меня никто не будет трогать. Я всё так же буду мыть тарелки, подметать полы, стирать бельё.
Утро вспоминается туманно. Я встала как обычно, прямо в одежде, ибо накануне сделала столько работы, что сил на раздевание перед сном уже не осталось, наспех умылась и расчесала свои колтуны рыжих волос. Госпожа Сельма Моримото всегда говорила, что у рыжих самая ужасная структура волос. Вечно секутся по всей длине, путаются. А у меня ещё и вьются – повезло так повезло. Впрочем, до волос нет дела – всё равно сооружаешь гульку и вперёд за работу. Сперва у нас каждое утро уроки. Так как я самая старшая воспитанница, то автоматически стала старостой нашего класса. И поэтому с утра мне нужно было приходить на пятнадцать минут пораньше, чтобы убраться, подготовить доску и мел, расставить ровно столы и стулья. И госпоже Моримото всё равно, что вчера вечером я уже это делала перед уходом.
Затем начиналась учёба. В класс входили другие воспитанники. Нас обучали арифметике, грамоте, звездознанию, истории мира и землеустройству. Были, конечно, и творческие предметы, но госпожа Моримото сказала, что я ни на что не годна – ни слуха, ни голоса и руки кривые, да и ноги тоже. Ну и пусть! Зато вместо всей этой развлекаловки я убираю наш приют, за что, между прочим, мне даже иногда перепадает еда посытнее и всякие плюшки по мелочи. Например, я единственная, у кого есть деревянные башмаки – невиданная роскошь в наших краях.
После учёбы все шли на природу закреплять знания и просто прохлаждаться. Я убирала двор, пока другие валялись на редкой жёлтой траве или пыхали самокрутки за домом. Затем нас звали на скудный обед, который состоял из похлёбки. То овощная, то грибная, а то даже на свиных копытах. Жаловаться, в общем, не на что. Нас хотя бы кормили. А многие крестьяне в нашей долине Эрима земной провинции голодали иногда месяцами и мёрли, как мухи, по осени.
Дальше продолжались классы или начиналась творческая развлекаловка. Декламировали прочитанные книги, обсуждали их, смотрели в стеклянный шар, пытаясь узнать будущее. С предсказательством у меня тоже не задалось, поэтому я тихонько драила стены, слушая, чем занимаются другие. Кажется, стены после всех этих манипуляций должны блестеть, но как бы не так. Обязательно кто-нибудь загадит, так что работа для меня всегда находилась.
Дальше я не знаю, что происходило у других ребят, а я шла на кухню и работала там. Любимое моё время. Наш старый повар Химмель много где побывал за свою жизнь и каждый день рассказывал какую-нибудь байку, а я слушала. И иногда давал мне лишний кусок морковки или топинамбура – словом, жизнь просто в шоколаде! Хотя я никогда не пробовала шоколад. В наших краях не растёт. Впрочем, Химмель говорил, что какао, из которого и делают шоколад – это такой горький боб, совсем невкусный. Так что я толком даже не понимаю этого выражения о шоколадной жизни.
После работы на кухне у нас свободное время. Мы сидим в нашей игровой комнате и в основном разговариваем, так как игрушек у нас нет. Всё, что имелось, уже давно играно-переиграно и сломано. Поэтому играем мы во всякие словесные игры, пока не разгонят спать. Спим мы все вместе в отдельной комнате, но всё равно слышно, как госпожа Моримото храпит за стенкой похлеще свиней в хлеву.
Ещё нас водят работать в поле примерно раз в неделю в Засевень и Жатвень1 и ещё в период гнездования птиц – не знаю, как точно называется. У меня, по правде сказать, с учёбой не задалось. Но Моримото добрая, она говорит, что я одна из самых перспективных её воспитанниц, ведь я никогда не останусь без работы. Я уже умею работать. Даже если меня никто не удочерит до восемнадцати, я всё равно смогу остаться в приюте и уже официально работать прямо здесь. Словом, о трудоустройстве мне можно вообще не беспокоиться.
У нашего приюта есть и особенность. Иногда нам подбрасывают мага. Вот тогда начинается веселье. Госпожа Моримото тщательно скрывает это от людей в деревне, но никогда не пытается «зарыть» талант воспитанника в землю, наоборот, поощряет развиваться. Колдуны у нас надолго не задерживаются – их разбирают богатеи. Вот почему сейчас, полусидя в этой карете, я думала, что произошла какая-то ошибка.
Так я и сказала госпоже Моримото, когда днём она выскочила во двор в одном халате и оглушила добрую половину деревни криком:
– Румпелина-а-а! За тобой!
Ковёр, который я только закончила выбивать и пыталась свернуть, выскользнул у меня из рук прямо на грязную, влажную от талого снега землю. Госпожа Моримото закатила глаза, но ругать меня не стала, лишь прикрикнула:
– Быстрее пошевеливайся, иначе она уйдёт!
Я ожидала увидеть кого угодно, но не саму Бригитту О’Рейли. Она такая высокая и статная. И гораздо внушительнее, чем на фотографиях в газетах, редко перепадавших нам в руки. Я напрочь забыла весь этикет и осталась стоять столбом с открытым ртом, словно дурочка. Госпожа Моримото настойчиво надавила на мои плечи, заставляя сесть на колени. Но я почти упала и стукнулась лбом о пол. Пробегавший мимо мальчишка не удержался и издал смешок, а я чувствовала, как краска прилила к щекам.
– Встань, дитя, – ласково, но с напором попросила Бригитта, и я встала, всё ещё опустив глаза в пол. – Покажите мне её руки.
Эта фраза уже предназначалась для госпожи Моримото. Она, суетясь, закатала рукава моего платья, едва не порвав, и обнажила предплечья. Бригитта внимательно рассмотрела мою бледную кожу, кое-где покрытую веснушками, которые не пропадали даже в период стуж и снегопада. Впрочем, может, Бригитта делала это не сильно внимательно: из-за отросшей чёлки, падавшей мне на глаза, я не особо что-то видела. Бригитта что-то бормотала себе под нос, и меня внезапно пробрала дрожь. Что если она сейчас читает какое-то заклинание? Она же магиня! Сейчас вот заколдует меня, и приют лишится самой лучшей уборщицы в истории.
Но она повернулась к госпоже Моримото и приказала:
– Соберите её.
А дальше всё завертелось! Госпожа Моримото куда-то меня поволокла, натянула на меня другое платье, которое выудила из сундука в предбаннике. А я даже не знала, что у нас есть такой сундук! Платье пахло сыростью, размокшей древесиной и ещё чем-то. Похоже, грибами. Но зато на нём были оборочки, и оно прикрывало щиколотки, с чем не справлялся прошлый мой наряд, ведь я давно переросла старое платье. Моримото всучила мне какую-то котомку, а воспитанники сгрудились вокруг на мои проводы. Кто-то смеялся и тыкал пальцами, кто-то плакал, чему я удивилась, ведь меня особо никто не жаловал из зависти, что у меня есть некоторые привилегии из-за моей работы.
В общем-то, меня заволокли в эту карету и всё. Ни слова, ни какой-то даже информации не дали. Это шутка? Это какая-то ошибка? Я не знаю. В период талого снега празднуется день шутов, может, Бригитта решила провести такую акцию? Сгонять в приют, разыграть воспитанников. Иначе чего они все так смеются?
II. Путь
Мы ехали молча. Бригитте нечего было мне сказать, но у меня определённо накопились вопросы. Однако я не решалась их задать. Да и как это возможно? Мало того, что она взрослая, а мне из взрослых позволялось разговаривать только с госпожой Моримото, Химмелем и торговкой молока на рынке. Так ещё и по статусу она меня гораздо выше. Я-то вообще никто, даже гражданство Ругнарвии не имею. Живу в приюте на отшибе в крошечной деревне без названия и указателя на карте. Даже в столице никогда не бывала. Ну кто я такая? Жалкое недостойное создание.
А кто я, в самом деле? Раз уже едем, и мне нечем заняться (а руки чешутся оттереть то пятнышко на окне), то есть время подумать над этим. Привести, так сказать, мысли в кучку, а потом распутать этот клубок. Но в голову ничего не приходит, кроме того, что я Румпелина Стоун, воспитанница детдома и меня желает удочерить Бригитта О’Рейли, величайшая из магинь. Желает ли? Богиня, наставь на путь истинный мысли мои.
Думаю помолиться, но в этот момент Бригитта прочищает горло и завязывает со мной диалог.
– Расскажи мне, дитя, о себе.
Оглядываюсь через плечо – а вдруг не мне – и необычно писклявым для себя голосом выдаю:
– Я Р-румпелина Стоун.
– Румпелина Стоун, – пробует имя на вкус. – Фамилия не настоящая, я так полагаю? Ты присядь. – Она заметила моё напряжение в коленях, а ведь мы немалого едем уже полсвечи2.
– Я не знаю.
Богиня, ну какая же я дура! С другой стороны, я и правда не знаю. Может, у родителей была другая фамилия, а мне эту дали в приюте. Может, и имя ненастоящее.
– Нет, имя настоящее.
В уголках глаз Бригитты разбежались лучиками тонкие морщинки, а на щеках проскользнули ямочки. Какая же она красивая! Но стоп, что она только что сказала? Она, что… читает мысли?!
– Конечно, я ведь сильная магиня. Я могу читать мысли. При желании.
– А вы желаете… читать мои мысли? Зачем?
– Дерзкая девочка, – она сказала это без упрёка, просто как данность. – Стоунами называют всех подкидышей севера земной провинции Ругнарвии. Возможно, ты этого не знала, но почти все воспитанники твоего приюта – Стоуны.
– О… – только и смогла вымолвить я.
– И что же ты умеешь, Румпелина? – она смотрела своим проницательным взглядом с вызовом, словно говорила: «Удиви меня, девочка».
– Я высококлассная горничная, – не без тени гордости призналась я.
– Ого, ну надо же!
И она продолжила сверлить меня взглядом, будто хотела услышать что-то ещё. Но мне нечем хвастаться больше.
– А для чего же я тогда тебя взяла?
Такая неопределённая интонация. Вопрос риторический или всё же надо ответить? Я не сдержалась.
– Мне тоже интересно, зачем вы меня забрали, госпожа О’Рейли.
Мы отъехали от приюта, да и от деревни уже достаточно далеко, чтобы я начала волноваться о том, что шутка затянулась. Хвойный лес постепенно редел, уступая скалистой местности, по которой мягко катилась карета. Мы поднимались в горы. Я чувствовала, как заложило правое ухо, и немного кружилась голова.
Похожие книги
