Она так и поступила. Басир взял в руки оружие и рассмотрел его со всех сторон. Судя по гарде, украшенной гербом и, возможно, служащей для печати на сургуче, и гравировке самого клинка, кинжал принадлежал знатному человеку.
– Убери его в сундук, – велел Басир. Заметив, как упрямо выдвинулась челюсть Элианы, хотя вслух она спорить не посмела, он добавил, – это оружие благородного воина. Негодно держать его в руках неумелой девчонке.
Глядя, как она, опустив плечи и голову, идет к сундуку, чтобы похоронить там, среди прочих вещей, драгоценный кинжал, Басир невольно улыбнулся и, спрятав тут же свою улыбку, добавил:
– Подай-ка мне те ножны с вороновым пером.
Девочка послушно принесла ему то, что просил господин.
Басир извлек оттуда нож длиной в половину локтя, повертел его перед глазами и протянул рабыне.
– Научись обращаться с этим. То, что подходит тебе по росту и умению.
Не веря своим глазам, Элиана приняла из его рук нож с таким трепетом, словно речь шла о святыне.
– А теперь с глаз моих долой! И если услышу хоть шорох…
Элианы и след простыл, не успел он закончить припасенные угрозы.
Крым. Севастополь. Наши дни
Шум доносился до него через преграду, будто Вадим укрылся плотным одеялом и крепко уснул. Словно после сильного алкогольного отравления, перед глазами мелькали отрывочные вспышки воспоминаний. Сознание шло по спирали, не желая останавливаться. Он еще ощущал пустынный воздух и пыль на собственной коже.
Вдруг вену обожгло, точно кто-то всадил ему шприц с кипятком. Он даже закричал, но спустя несколько секунд окутывающий его туман развеялся. Кристальная ясность, как если бы у него под кожей бурлил кофеин с гуарамой.
– Вставай!
Ремни на руках и ногах ослабли. Вадим сел с посторонней помощью, и тогда увидел лежащих на полу двоих мужчин. Один так и остался в наушниках, у другого в руке была крепко зажата чашка. Грудные клетки поднимались и опускались.
Повернув голову, он увидел спасителя и чертыхнулся. Снова парень из клуба.
– Можешь идти? – спросил тот, подставляя ему плечо.
Вадим расценил так, что спорить сейчас он не готов, а из этой камеры пыток пора уходить и поживее, потому согласился. Белобрысый помог ему выйти из подвала. Оказывается, они были там же, в дачном поселке. Возле окрашенных в жизнерадостный зеленый цвет ворот стоял микроавтобус «Mercedes-Benz».
– Садись, – сказал парень, открывая задние двери и закатывая внутрь мотоцикл.
– Твоя тачка? – спросил Вадим, тяжело опускаясь на пассажирское сидение рядом с водительским.
– Нет, – тот сел за руль и повернул ключ в замке зажигания.
Они, не включая фар, проехали насквозь спящий в предрассветной мгле поселок. Выехали на дорогу и направились к городской черте.
– Останови, парень, – попросил Вадим, когда они проехали мимо знака, вежливо прощающегося с ними от лица города.
Выйдя из фургона, моряк отошел несколько шагов неуверенной походкой и сложился пополам. Пока его тошнило, белобрысый подошел к нему и сунул под нос пластиковую бутылку с водой. Вадим выпил чуть ли не половину одним глотком, остальным умылся.
– Окей? – спросил парень.
– Ни хрена не окей, ясно? – бывший моряк, стуча зубами в ознобе, сел на траву возле колеса транспортера. – Что эти твари со мной сделали? Это что, промывка мозгов? КГБ вернулось? Или как их, ФБР? Так с людьми нельзя, нельзя так.
– Это пройдет, – подбирая слова, ответил его собеседник. Видимо, тому было непросто переводить свои мысли на чужой язык. – После первого сеанса обычно тяжело.
