Отличить тех из синергетиков, кто искренен и действительно знает кое-что, очень просто: они недоверчивы ко всем новым контактам, привыкшие подозревать в них карьеристов, ищущих лёгких путей к членкорству за их счёт. Слишком много они таких повидали.
Последнее слово, финал, концовка, результат – это та призма, через которую, скорее всего, в дальнейшем и будут смотреть на этот диалог, книгу, фильм, дело. Мы знаем, что Эдвард Льюис женился на Вивиан Уорд, сделав ей предложение с белого лимузина с кучей цветов в руках – и именно поэтому более терпимо относимся и к тому, что Эдвард, по сути, занимался рейдерскими захватами предприятий, и к тому, что Вивиан зарабатывала на жизнь проституцией.
У богатых людей хорошая биография; и чем беднее народ – тем больше бед и лишений в его учебнике истории.
Безответственность бедных
Требовать ответственности от бедных не менее глупо, чем всерьёз требовать от собаки человеческой речи, и несравненно более подло. Если всё, чем ты распоряжался в своей жизни, либо не жаль потерять, либо можно отнять, только убив, то у тебя нет никаких оснований считать, что ты справишься с чем-то большим, чем твоё тело – и то оно под вопросом. Богатство народов должно прирастать не деньгами, но качеством и масштабом решений, принимаемых каждым гражданином; полагаем, Лев Семёнович нашёл бы куда ввернуть здесь свою «зону ближайшего развития», и это было бы уместно.
Основной парадокс в ситуации принятий решений заключается в том, что решения, которые затрагивают (например) национальный уровень, базируются на теориях, которые на этом уровне не проходят ни обсуждения, ни проверки на теоретическую целостность, а в лучшем случае обсуждаются в одном узком кругу, географически или организационно приближённому к субъекту принятия решений. Это не означает, что по каждому поводу нужен референдум, нет, это означает, что для принятия национального решения должна существовать национальная же экосистема, в которой «выживают» в обсуждениях наилучшие теории. Наука должна играть эту роль, но она её не исполняет.
Развлекаться нельзя мучиться
Делать из интереса к школьному предмету главную цель и фетиш означает потакать инфантильности и потребительскому отношению к миру. Воспитывая детей как детей, развлекая их вместо обучения, мы получим в итоге всё тех же детей, но играющих с нашим миром как с игрушкой, причём уже на законных основаниях. Игрушка в любой момент может надоесть, и далее со всеми остановками. «Интересно – значит, полезно» должно быть заменено на «интересно – значит, ловушка» как можно раньше; думаю, наши потомки будут благодарны нам за это.
Переводчики с других языков, в первую очередь с английского – первый рубеж по защите культуры, наш пограничный и таможенный дозор. Если они халтурят длительное время системно и в массовом порядке, язык и культура начинают изменяться, и, как правило, совсем не в лучшую сторону, а в сторону ассимиляции. Хей, гайс, вы там, возможно, не заметили, а мы уже давно филиал.
Чтение плохих книг и просмотр плохих фильмов отучают понимать причины происходящего, и обессмысливают само желание их искать и понимать. Человек, отравленный критическим количеством плохих историй, утрачивает способность как находить причины у событий, так и предвидеть последствия текущих поступков, во всём отдаваясь воле сиюминутной яркости, интереса или выгоды. «Так случилось», точка. Деградация, то самое мифическое сознание и пресловутое клиповое мышление – который соседство принимает за тождество.
