- Почему это не нужно? Очень даже нужно! – отзываюсь я. – Подождите, я к вам сейчас подойду.
Торопливо надеваю сандалии и иду к выходу. Женщина, стоящая за калиткой, робко улыбается. Протягивает лист. Хм, немного же на нем подписей.
- Вот, - говорит она, - тут распишитесь, пожалуйста. Я номер участка потом впишу. Подпись и расшифровку еще.
Подписываю не глядя.
- Спасибо большое! – искренне благодарит женщина. В ее глазах такое облегчение, что мне становится даже неудобно. Ну-да, ну-да, ей, наверное, мало кто вообще открывает, не то что подписывается.
Я закрываю калитку и бреду назад к дому, любуясь желтыми рудбекиями с бархатно-коричневыми сердцевинками. Глажу по дороге перья аспарагуса на краю тропинки и снова вздыхаю от удовольствия. Ну и пусть не попала на острова. Демон за плечом недоверчиво улыбается, но ангел скрещивает на животе руки и согласно кивает: «Молодец! Правильно рассуждаешь! Родина она и есть родина!» «Родину начинаешь особо ценить после разлуки. А для этого сначала разлучиться надо!» - ехидно парирует демон. Эх, и не говори, я бы на недельку другую с удовольствием разлучилась.
Размышляю, чем бы заняться. Начитаться я успела уже в больнице. Сейчас душа требует активности. Балы, маскарады, приключения! Что там еще? Хрустальная туфелька, падающая под ноги принцу… нет, прямо острым каблуком по пальцам… Невольно в памяти всплывает физиономия Борюсика. Чур меня от таких принцев! Сама с себя калошу стащу и в руки отдам. Кому надо. Вернее, тому, кто фейсконтроль пройдет. И без пароходов обойдусь. Главное, чтобы человек был хороший.
Нет, ехать сразу в город я, пожалуй, не осмелюсь, а вот смотаться хотя бы за пиццей можно. Для начала. Тем более, недалеко. Машину опробую опять же.
Изучаю карту. Ищу документы, иду в машину. Уже подходя, вдруг вспоминаю: а как же я за ворота смогу выехать? Так, водитель на брелок всегда жал. А у меня такая фигня есть? Заполошно обшариваю бардачок «Ауди» Иришки. Ничего не нахожу. Вот гадство! Это что, получается, я на этой даче заперта? Не может такого быть! Пишу в мессенджере Иришке. Но галочки не синеют. И даже, кажется, мое послание не дошло. Понятно. Неизвестно, когда она будет на связи. Почему-то от мысли, что я оказалась полностью заперта и отрезана от цивилизации, еще больше хочется вырваться в ту пиццерию, где вкусная фермерская пицца. Не буду сегодня ничего готовить! Хочу спонтанного транжирства и вредной еды!
Я выхожу из калитки и смотрю на соседние дачи. Ну, все, разумеется, дорахо-бохато. Нажимаю интерфон, что в доме слева. Тишина. Жду минуту, нажимаю повторно. Ответа нет. То же самое происходит и с домом напротив. Ошиваться по всему поселку совершенно не улыбается. Везде высокие заборы, камеры. Представляю, как женщине с подписными листами было неприятно тут ходить. Поблизости еще один соседский участок - рядом с дачей Борюсика. Он последний на линии, и две его стороны примыкают к лесу. Наверняка, самый дорогой. Решительно направляюсь к калитке и снова вдавливаю палец в кнопку.
Тишина и пение сверчков. И мертвые с косами… Вернее, не с косами, а с газонокосилкой. Вот поэтому меня, наверное, и не слышно. Шум газонокосилки все перекрывает. Ну уж нет, так просто от Елизаветы Ершовой еще никто не отделывался. Нахожу у Борюсика высокую лестницу. Ох и тяжелая, зараза! Тащу ее к стене и приставляю. Упорно лезу вверх, так и ожидая, что лестница накренится и я полечу носом прямо в куст можжевельника. Бр-р! Долезаю доверху, осторожно хватаюсь за гребень стены. Хорошо еще, что осколки битого стекла тут не втыкают. Или колючки с электричеством нет.
