Ключ от твоего сердца - страница 23

— Да потому что я тебя знаю! — с трудом отмахнувшись от накрывавшего её беспомощного отчаяния, воскликнула Вита. — Знаю, как будет. И дело не во мне, а в ней Ты встречаешься с ней, зовёшь её к себе на выходные, а мне при этом пишешь, что любишь. Разве люди так поступают?

— Ну а что? — Мэт поморщился недоумённо. — Я же не настаиваю и её не заставляю. — Затем невозмутимо пояснил: — Она сама за мной бегает. И счастлива. А если я с ней стану спать, будет счастлива только сильнее. Да и мне же надо с кем-то. Пока ты ко мне не вернулась. Но как только вернёшься… — Он внезапно оборвал фразу на середине. — Или подожди, подожди. Я понял. Ты ведь для того меня и позвала, чтобы это условие поставить. Я бросаю твою подружку, и ты сразу ко мне возвращаешься?

— Легостаев, ты идиот? Я же уже сказала — ты мне не нужен! — с ещё большим напором повторила Вита, добавила, действительно уже по слогам: — Со-всем. Не собираюсь я к тебе возвращаться.

— Но ты же хочешь, чтобы я её оставил? — невозмутимо напомнил Мэт.

— Да! — подтвердила она сердито. — Потому…

Но Мэт перебил, не позволил договорить, дёрнув плечами, произнёс всё также невозмутимо и спокойно:

— Тогда ты знаешь, что для этого делать. Либо она, либо ты. — Он обворожительно улыбнулся и поинтересовался: — Ну что, заменишь?

— Нет!

Мэт сложил губы трубочкой и разочарованно выдохнул:

— О-о-о. А говоришь, что ты ей подруга. Неужели ничуть не жалко девочку?

— Я ей всё расскажу, — пообещала Вита.

Уже почти рассказала, осталось только назвать имя и дополнить тем, что услышала сегодня. Но Мэт даже не напрягся ни капли, легко отмахнулся.

— Вперёд. — И сразу разумно заметил: — Только вот сейчас она мне больше поверит, а не тебе. Не хочешь поспорить?

— Ну ты и скотина! — выдала Вита, но, скорее, уже от беспомощности.

Мэт опять прищурился, глянул пронзительно и заключил даже без капли сомнений:

— А в этом тоже ты виновата. Сердце мне разбила.

— Я? — переспросила она, ошарашенно и возмущённо, но сразу в очередной раз напомнила себе, что спорить бесполезно, Мэт всё равно будет объяснять жизнь, как ему выгодно и удобно, поэтому просто сменила тему, заявив: — Так ты же вроде из-за этого уехал и не собирался возвращаться.

— Передумал, — благостно улыбнувшись, без труда парировал Мэт. — Понял, что без тебя никак не могу. Что ты мне нужна.

Пока он это говорил, улыбка медленно сходила с его лица, и оно становилось каким-то мертвенным, похожим на маску на контрасте с голосом, заметно вибрирующим и сипящим от напряжения и слишком большой концентрации неконтролируемых эмоций.

— Только ты. Никто тебя не заменит. Я пытался, но всё не то. Не те. Так, может, и ты всё-таки вернёшься? Ко мне. Клянусь, кроме тебя больше не будет никого. Но и ты только моя, целиком. Тогда всё сделаю по-твоему. Как захочешь.

Сколько раз Вита всё это уже слышала. Только вот взгляд такой увидела впервые — абсолютно невменяемый, одержимый, прогоняющий волну мурашек по коже. Жутко, и не верится, что так может быть на самом деле.

Он опять играет? Он же хорошо умеет: зацепить, впечатлить, развести на эмоции, надавить на нужную точку, убедить, заставить поверить. Даже если слышишь одно и то же уже не в первый раз и точно знаешь, что это всего лишь очередное красивое враньё.

— Матвей, да что с тобой? Ведёшь себя как конченный псих. Это даже для тебя уже за гранью.

Или, несмотря на всё, случившееся когда-то, Вита его слишком плохо знала. Она ведь тоже была влюблена, считала его невероятным и безупречным, а все эти «Ты только моя. Я тебя всё равно добьюсь. Ты принадлежишь мне» казались безумно романтичными, страстными и волнующими. Зато сейчас воспринимались даже не обманом, а действительно безумством, каким-то сумасшедшим кошмаром, звучали словно угроза. Валяться в ногах, красиво каяться, вымаливать прощение и клясться — это далеко не всё, на что Мэт был способен, а лишь самое трогательное и безобидное?