– Ну вот, теперь действительно – все! Давайте отдыхать!
– Давайте. – Тут же согласился Толик. – Поросенок, наверное, совсем остыл.
Лариса коротко рассмеялась, поманила за собой истомившихся гостей. На этот раз дверь в комнату она закрыла, повернула ключ в замочной скважине. Подойдя к столу, она сняла стеклянную крышку с угощения, из-под нее вышел горячий пар.
– Автоподогрев, небольшая электроконфорка. – Устало улыбнулась хозяйка гостиницы, нажала на кнопку под блюдом с поросенком. – Мясо будет нежное, как суфле. Что мы будем пить?
– Кофе. – За всех ответила Глаша. – И молоко.
– Странные вы. – Без особого удивления констатировала Лариса, потом отодвинула красную штору, за которой оказалась крошечная кухня, сняла с полки коробку с кофе. – Молоко возьмите сами в холодильнике.
Когда, наконец, сели за стол, узкие островерхие часы на камине медленно и важно пробили семь раз. Неяркий свет, который давала старая бронзовая люстра, резко очерчивал тени в углах, замирал бликами на начищенных боках посеребренной посуды, на гранях выпуклых золотых звезд, усеявших черный лаковый потолок.
– За встречу? – Хозяйка гостиницы подняла маленькую кофейную чашечку полупрозрачного фарфора, от которой, извиваясь, шел тонкий дымок. – За то, что вы все-таки выбрались ко мне! Спасибо вам за это.
– За встречу. – Толик осторожно чокнулся с Ларисой своей чашкой, потом озабоченно спросил. – У тебя ничего не случилось? Какая-то ты размазанная.
– Все хорошо! – Тут же заверила его Логинова, опустила глаза. – Даже не думай ни о чем!
– Ну, не хочешь рассказывать – дело твое.
– С праздником, подруга. – Переменила тему Глаша, заметив, как расстроилась после этих слов Лариса. Взяла оставленный на диване цветной пакет, протянула хозяйке дома. – Это тебе. Четыре дня вся полиция старого города для тебя искала.
– Ой. – Взяла подарок Логинова, поглядела удивленно на Толика, на Даниила. – Что же это такое? Даже смотреть страшно.
– Не бойся. – Успокоил ее участковый, ложкой подковырнул рыбное заливное. – Для тебя старались.
Лариса уже оторвала бант, развернула нескончаемую пеструю бумагу, поставила на колени плотную коробку, осторожно заглянула внутрь.
– Ох! – Только и выдохнула Логинова, замерла от восторга. – Я сейчас умру просто!
Она вытащила на свет большую бронзовую керосиновую лампу на ажурной тяжелой подставке. Четыре когтистые лапы заменяли ей ножки, сложный орнамент отливал позолотой. Лампа была очень старая, но отлично сохранившаяся, даже фитиль и поднимающее колесико были в рабочем состоянии.
– Спасибо, дорогие мои! Но как вы смогли вычислить, что мне нужно?
– Это наше нормальное состояние – все время что-то вычислять. – Довольно сказал Толик, налил себе еще кофе. – Пользуйся на здоровье!
– Страшно такой красотой пользоваться….
– Не жалей. Поговаривают, у тебя тут постоянно электричество отключается….
– Ах, это…. С этим я как-нибудь справлюсь. – Улыбнулась Лариса, прижала к себе лампу, счастливыми глазами поглядела участкового. – Не будем об этом говорить! Лучше поухаживай за нами. Сумеешь поросенка разрезать?
– Хе-хе! – участковый поставил кофе на блюдце, взял в руки огромный нож и гигантскую вилку. – Смотрите и учитесь! И не пытайтесь повторить в домашних условиях, ибо выполнено это будет профессионалом! Давайте тарелки.
– Я не буду. – Тут же сказала Маша.
– И я. – Подхватила Глафира. – Если можно, мы заберем у вас орехи с медом. Мужчины все равно их терпеть не могут.
