В невольном испуге я отпрянула, хотя это и не испуг был, мне и в голову не пришло бояться Славу, но это неожиданное возбуждение, которое передалось и мне, оно качнуло меня . Слава двинулся за мной, прижимая меня к себе, притягивая, причем это получалось у него удивительно горячо и нежно одновременно и от его близости у меня как-то окончательно ослабели ноги и даже руки. Он прижал меня к себе и снова поцеловал, своими удивительными губами. И как это я раньше не замечала, что у него совершенно необыкновенные губы. Необыкновенные… Такие мягкие и нежные, какие-то душистые, вкусные, от них было так приятно моим, и мои губы отвечали на их движения, будто знали, как, и позволили его языку проникнуть между и как-то особенно нежно ласкать их и даже весь мой рот…
И стало всё как-то легко и прекрасно вокруг нас, я чувствовала только его, Славу, и видела только его, хотя глаза мои были закрыты, но мне казалось, мы оторвались от земли и парим где-то в солнечной вышине далеко от дивана, от комнаты, даже от всего Вернигора…
…И было нам так славно, так тепло и светло, нам обоим, мне и Ли, я это чувствовал, и не сомневался. Мы соединились в одно что-то чудесное, настоящее, полное слияние и ощущение полноты мира, не только полноты, но и гармонии, полнейшей и настоящей. Это было впервые со мной, такое чудо, такое наслаждение, такое просветление, и я знал ему имя, я знал лицо этого чуда, знал теперь вкус и ощущения прикосновений тела, рук, языка и губ. Я всё чувствовал так остро сейчас, так сильно, будто на мне вовсе не было кожи, даже тела, словно я чувствовал всё душой.
Я чуть-чуть отодвинулся, я хотел увидеть это чудо красоты – лицо Ли, чтобы моя вселенская гармония стала абсолютной. Ли тоже приоткрыла глаза, когда я перестал целовать её, смотрела сейчас на меня, немного улыбаясь, глаза мерцали и искрились сквозь ресницы. Ли, моё чудо, чудо моей жизни, да что там, просто моя жизнь. Она коснулась моей щеки, солнце проникало в её глаза сквозь пушистую завесу ресниц, и из них на меня лилось тепло, с которым не сравниться даже солнцу. Никто и никда так на меня не смотрел.
– Ты что, Слав? – спросила Ли почти беззвучно.
– Я люблю тебя, – так же почти беззвучно прошептал я.
Она улыбнулась, щурясь как котёнок.
– Я тебя тоже, – прошептала Ли, продолжая улыбаться.
– Не-е-ет, – улыбнулся я и коснулся пальцами её щеки, и её кожа оказалась такой гладкой и нежной, мои пальцы никогда не касались ничего такого прекрасного, я даже подумать не мог, что у Ли такая кожа, моя была не такая, я касался Ли и раньше, но не лица… – Я люблю сильнее.
Ли засмеялась и обняла меня за шею, прижимаясь, такая тёплая и милая, и такая желанная, моя Ли. В эти мгновения я ощутил насколько она моя. Я не думал об этом прежде, просто не приходили эти мысли, что мы с Ли принадлежим друг другу, потому что мы друг друга любим.
– Какой ты смешной, Славка.
– Я кажусь тебе глупым? – я готов был обидеться: а если я ошибаюсь? Если я всего лишь как брат ей? Всего лишь тот, кто живёт рядом с детства, к кому она привыкла, как к борзым моей бабки, всюду разгуливающим по дому, и похожим на сверхзвуковые самолёты прошлого. Теперь летали на дисках, они были способны перемещаться в пространстве значительно быстрее скорости звука, так что из с Востока на Запад и с Севера на Юг можно было добраться всего за три-четыре часа, в зависимости от погоды и состояния магнитного поля Земли. И зачем я сейчас вспомнил об этом? Потому что боялся думать о том, что Ли не любит меня так, как я люблю её, что даже не воспринимает меня как я её, я боялся всех этих мыслей так, что, спасаясь от них, стал думать обо всем подряд…
