– Это не так уж интересно, чтобы стоило послушать, – сказала Джоанна.
– Ерунда, не верю.
– Нет, я серьезно. Моя жизнь кажется очень скучной по сравнению с вашей.
Он поморщился.
– Скромность – очаровательная черта характера. Но чрезмерная скромность не украшает. Я рассказал вам о себе. Теперь ваша очередь. Честно так честно. Я обещаю вам быть очень внимательным слушателем.
– Давайте сначала попробуем десерт, – произнесла Джоанна.
Алекс не мог решить, скрывала ли она свое прошлое или действительно робела перед ним.
– Ладно, – сказал он, еще не подготовленный, чтобы предъявить обвинение. – Что вы будете?
– Что-нибудь легкое.
Их официантка, приятная круглолицая женщина, предложила им фрукты, и они согласились, оставляя выбор за ней. Им подали апельсины с молотым миндалем и мякотью кокоса.
Съев две апельсиновые дольки, Алекс спросил:
– Где в Штатах вы родились?
– Я родилась в Нью-Йорке, – ответила Джоанна.
– Одно из моих любимых мест, несмотря на грязь и преступность. Вам нравится Нью-Йорк?
– Я почти не помню его. Мой отец работал в одном из этих гидроголовых американских конгломератов. Когда мне было десять лет, он получил пост управляющего в одном из британских подразделений той компании. Я выросла в Лондоне и там поступила в университет.
– Что вы изучали?
– Сначала музыку, затем восточные языки. Я начала интересоваться Востоком: в то время я была страстно влюблена в одного японского студента, учившегося у нас по обмену. Мы с ним год снимали квартиру. Наша страсть расцвела и увяла, но мой интерес к Востоку остался.
– А когда вы приехали в Японию? – как бы случайно спросил Алекс, пытаясь не выглядеть как частный детектив, собирающий информацию по интересующему его делу.
– Почти десять лет назад, – ответила Джоанна.
«Совпадает с исчезновением Лизы Шелгрин», – подумал он, но ничего не сказал.
Джоанна с явным удовольствием взяла палочками для еды еще дольку апельсина. Маленький кусочек мякоти кокосового ореха прилип к уголку ее рта. Она слизнула его медленным движением языка. Наблюдая за ней, Алекс подумал, что она напоминает рыжевато-коричневую кошку, с вылизанной шерстью, полную энергии движения. Если бы она это услышала, то повернула бы голову с кошачьей грацией и посмотрела бы на него, как это делают кошки: сонливый взгляд сочетается с крайней настороженностью, любопытство смешивается с холодным безразличием, а гордая независимость еще больше пробуждает привязанность.
Джоанна продолжала:
– Мои родители погибли в автокатастрофе во время короткого отпуска в Брайтоне. У меня не было родственников в Штатах, не было и особенного желания возвращаться туда. Британия же казалась ужасно тоскливой, полной тяжелых, мрачных воспоминаний. Когда выплатили страховку отца и наследственные дела были улажены, я взяла деньги и приехала в Японию.
– Искать того студента, который учился у вас по обмену?
– Нет, дело было не в нем. Кроме того, он все еще учился в Лондоне. Я приехала, так как думала, что мне здесь будет хорошо. Так и случилось. Я провела несколько месяцев в качестве туриста, затем приняла гражданство, хотя могла этого и не делать, и случайно нашла работу певицы японской и американской поп-музыки в одном из ночных ресторанов Иокогамы. У меня всегда был хороший голос, но мне никогда не приходилось выступать на сцене. Вначале я была ужасна: этакий неуклюжий любитель, но я училась.
