Катя плюхнулась на уютный, полукруглый диван, закинула ногу на ногу, и демонстративно ею покачала. Модные, рваные на коленях джинсы жалобно треснули. Ольга по-прежнему хранила арктическое спокойствие, что, вероятно, и выводило дочь из себя.
— Бабуля в больнице. Ты хоть знаешь об этом?
Тон, которым говорила Екатерина, был враждебным, но Ольга не поддалась на провокацию. О том, что у бывшей свекрови случился очередной приступ и ту госпитализировали накануне, она, разумеется, была в курсе — спасибо прислуге, исправно докладывающей ей обо всех событиях в доме Эбби. И старуху женщина уже навестила, прежде чем ехать в офис, о чём горько сожалела. Эбби никогда не любила её, и развод с Томасом они разыграли лишь затем, чтобы его мать могла безмятежно коротать жизнь на пенсии.
Естественно, такой расклад Ольге был не по вкусу, но она пошла навстречу настойчивой просьбе мужа, дабы после не быть виновной в том, что его мамаша на нервной почве попала в психушку. Жестоко так относиться к матери любимого человека, да. Но эта мегера изначально лезла в их брак, всячески пытаясь настроить Тома против Ольги. Ещё бы, она пророчила ему в жёны дочь своей подруги, тихоню Барбару, и не желала, чтобы он связался с «корыстной девчонкой из обнищавших русских эмигрантов».
Ольга устало потёрла виски. Да, вспоминать о том, как только не обзывала её Эбби, было неприятно, но уже вполне терпимо. Они с Томом уговорили его знакомого адвоката разыграть небольшой спектакль с разводом, сунули под нос старухе официально подписанные бумаги, и на какое-то время в семье установился мир. Впрочем, идеальный, казалось бы, план, сработал ненадолго, вскоре Эбби узнала не только об обмане с разводом, но и о том, что судостроительная компания, которую она отдала в его руки, теперь под твёрдым контролем его прозорливой «бывшей» жены, и разразилась настоящая буря.
Тогда впервые дошло до клиники. Эбби, бледная, больная, лежащая в шикарной палате, заявила, что Том должен выбрать между своей матерью и этой «русской попрошайкой», война длилась не один месяц, и, в конце концов, было решено временно отправить Ольгу с дочерью в Россию.
«Пока всё не утрясётся», — уверял Томас. Прибыльный бизнес был ему не нужен, он привык жить роскошно, ни чёрта при этом не делая, как было до кончины его отца. Фирма несла доход, приумноженный смекалкой и острой деловой хваткой Ольги, покидая Штаты, она передала правление в надёжные руки доверенного человека, лучшего друга Тома, и никто не догадывался, что в кресле владельца «Рейн интерпрайзес» сидит её верный пёс. Он же — долгие годы слепо в неё влюблённый.
Дочь в то время едва научилась ходить, поэтому плохо понимала, что происходит, а переезд ко всему прочему очень сильно повлиял на её детское мировоззрение. Неудивительно, чужая страна, другая культура, новая жизнь без обожаемого отца. Год или около того Том навещал их в Питере, заваливал Катеньку подарками, возил в цирк и вёл себя, как примерный семьянин, потом звонки стали реже и короче, а приезды закончились. О его смерти Ольга узнала из СМИ, наткнувшись в интернете на некролог, посвящённый гибели флоридского миллионера Томаса Рейна.
Катя росла истинной дочерью своей матери — бунтаркой. Запретить ей поддерживать отношения с Бабулей, разумеется, было уже не во власти Ольги. Скрепя сердце, пришлось пойти на хитрость, предоставить Екатерине поездки в Штаты в обмен на хорошее поведение и отличную учёбу в университете…
