- Я на диете, - привычно буркнула Валя.
Ну да, на диете она, поэтому уплетала мамин обед за обе щеки. Но пойди ей скажи об этом – обидится.
- Пару ложечек можно. Тем более варенье из крыжовника.
Слово крыжовник подействовало на сестру также как для Рокфора слово сыр. Она сразу же забыла такое слово как диета, поспешив на вкус ароматного варенья.
Правда перед фотографией бабушки Валя резко затормозила. Она задумчиво простояла целую минуту перед ее изображением.
- А ты с ней удивительно похожа, - заметила она.
- Она красивее, - возразила я.
- Напрашиваешься на комплименты? - улыбнулась Валя, но уже через мгновение она стала вновь серьезной. - Мне она порой снится.
- Ты не рассказывала.
Валя пожала плечами, а затем тряхнула головой.
- Они мне вместе с дедушкой порой снятся... молодые, счастливые. Правда, они всегда одеты в старинную одежду, как будто из другой эпохи.
- Если дед ее до сих пор не забыл, то они точно были счастливыми.
- А ты веришь? - спросила Валя и, поймав мой вопросительный взгляд, пояснила. - Веришь в то, что можно так сильно любить, что и через тридцать лет чувства не утихают?
Валя, не взирая на все ее шипы, была настоящим романтиком. Это я ужастики смотрела, а она мелодрамы любила.
- Я не знаю, - искренне ответила я. - В любовь я верю. Ты на наших родителей посмотри, двадцать лет вместе, а порой ведут себя так, что даже мне за них неудобно при незнакомых, да и знакомых людях становится, - рассмеялась я. Перевела взгляд на фото. - И у деда с бабушкой любовь была, но... бабушка мертва, а дед мог и еще одну любовь встретить, ведь его жизнь с ее смертью не закончилась.
- А если у всех в этой жизни только одна своя половинка? - с горячностью спросила Валя. -И с другими счастлив уже не будешь?
Вздохнула и, чтобы выиграть время, включила электрический чайник.
- Тетя Вера дважды вдовой становилась. А сейчас третий раз замужем. Даже ребенка в сорок два года первого ждет... Жизнь Валя одна, и глупо жить только воспоминаниями о прошлом. Да и если бабушка нашего деда любила, неужели она не порадовалась бы за него, если он обрел бы новое счастье?
- Ты же и в загробную жизнь не веришь, - буркнула Валя.
- Тем более, - кивнула я, подтверждая, что и впрямь не верила в загробное существование, - тогда надо каждый день проживать как в последний раз. Ну так что, варенье тебе положить?
- Две маленькие ложечки…
- Столько?
- Еще чуть-чуть.
- Хватит?
- Ну… сейчас попробую и скажу.
Баночка была небольшой, и через час Валя, как я и думала, умяла все варенье. Мне, между прочим, досталась всего лишь одна малюсенькая ложечка.
Что и следовало ожидать, никаких призраков, странных портретов она не заметила в наличии, и я не стала ей говорить о своих видениях.
А когда я вернулась домой, то вообще выбросила все это из головы. И хоть завтра нам с Валей предстояло встать в шесть утра, ведь в семь за нами должен был заехать Миша, мы всей семьей просидели на террасе за полночь.
От комаров зажгли диски и пили чай под пение флоры в саду.
В какой-то момент через подкоп в заборе к нам просочился соседский пес. И пока никто не видел, я скормила ему свой кусок пирога. Я знала, что собакам нельзя сладкое. Но Айган был настоящим сладкоежкой, и я порой угощала его то конфетой, то пирожным.
Валя первой ушла на боковую, а я решила наверх подняться только после того, как едва не заснула в плетенном кресле.
