Ключи Трёх миров - страница 15

Ключ этой магической техники звучал, как «глубокая привязанность». Оказавших в нужных руках, такой ключ становился могущественнее воли Нефритового императора и всех, вместе взятых, богов.

***

Свадьбы на Девяти Сферах такая же редкость, как превращение в бессмертного где-нибудь в земном поселении. Поэтому у дворца Гуанхуэй, с основания Небесного города принадлежащего Богу войны, собрались все высшие небожители и около половины младших, включая прислужников.

Сюэ Цзян с трудом протиснулся сквозь толпу, чтобы оказаться ближе к главному входу, огляделся и недовольно поцокал языком. Никто здесь даже не подумал сменить традиционно белоснежное ханьфу на нечто, более нарядное.

— Как уныло, — проворчал он под нос, заработав укоризненный взгляд Бога судьбы.

«Старый лис» тоже выглядел, словно тусклый ночной мотылёк: молочно-белая мантия покрывала ослепительно-снежный шэньи с неприглядной серебристой вышивкой на подоле. Пусть тонкие нити и носили в себе отблески звёздного света, но были насколько неуместны на свадьбе, что у Сюэ Цзяна от возмущения чесался язык.

Сказать бы сейчас вслух, насколько нелепы старые боги в своих выцветших одеждах! Но подруга, на свадьбу которой он пришёл, всегда напоминала: нельзя хватать скорпиона за хвост. И Сюэ Цзян был с нею полностью согласен. Высшие небожители сварливы и злопамятны. К тому же в их глазах любой из клана Асюло, особенно из молодого поколения, — дерзкий и невоспитанный выскочка, ничего не понимающий в праведности.

Он подозревал, что и на свадьбу все собрались к главе клана Асюло не только из любопытства. Искали, к чему бы придраться и о чём поворчать в ближайший год!

Поэтому он мысленно похвалил младших небожителей дворца Гуанхуэй — тот украсили роскошно и со вкусом. Здание само по себе мало чем отличалось от сотен других в Небесном городе: нефрит, белый мрамор и золото — традиционное сочетание для тех, кто считает себя настоящими праведниками. Но колонны обвивал алый шёлк с золотыми иероглифами, должными призвать счастье. Вход и оконные проёмы украшали венки из красных пионов, не вянущих благодаря использованной духовной силе. А мраморные полы выстилали тысячи персиковых цветков и мелкие ветви хайтанов.

Насколько Сюэ Цзян видел от входа: внутренний дворик, примыкающий к саду, был забит столами из прозрачного хрусталя, уставленными холодными закусками и вином. Десятки невидимых глазу музыкантов извлекали из гуциней витиеватую мелодию, услаждая взыскательный слух гостей.

Будучи наследником семьи асурского военного, Сюэ Цзян не слишком жаловал этот инструмент. Тот в его понимании звучал настолько же скучно и блёкло, как выглядели привычные одеяния небожителей. Совсем не свадебная музыка! Но глава Асюло прав — теперь старые лисы не обвинят его в отсутствии вкуса.

К счастью, тоненькие всхлипы струн затихли, как только близ дворца показалась невеста. Сюэ Цзян провёл восторженным взглядом её стройную фигуру, укутанную в красные шелка с золотом. Мантия выглядела настолько длинной, что казалось, занимает собой половину нефритовой лестницы. Он искренне удивился, как Ань Син ещё не упала. Видимо, прислужница, сопровождавшая её, хорошо знала своё дело?

Когда невеста переступила высокий порог, все потянулись следом. Сюэ Цзян оказался среди напряжённо притихшей толпы и в силу невезения раза три наступил на чужие мантии, заработав в ответ косые взгляды.