Ключи Трёх миров - страница 17

Почти сразу ему на плечо опустилась тяжёлая рука, а над ухом прозвучал строгий отцовский голос:

— Цзян-эр, как смеешь говорить такое главе своего клана?

— Отец…

— Маленький негодник! — жёсткая ладонь безо всякого стеснения наградила его увесистой затрещиной. — Сейчас же попроси прощения!

Сюэ Цзян прекрасно осознавал: сказанное им можно истолковать, как оскорбление семьи Ань. Ведь похвалив красоту подруги, он словно намекал, что уже видел её без вуали. Однако врождённая гордость не позволяла признать ошибку. Он упрямо сопел носом и… молчал.

Ань Син звонко рассмеялась и, налив ему вина, предложила:

— Просто выпей вторую чашу в наказание, сяо Сюэ!

— За тебя Ань Син! Пусть небеса благословят ваш брачный союз.

Эта чаша оказалась лишней. Перед глазами всё поплыло, и Сюэ Цзян позволил отцу увести себя к столу, занятому членами семьи Сюэ. Родитель ещё долго ворчал, а он, слушая того вполуха, с мрачным видом наблюдал, как пара в красных одеждах старательно обходит стол за столом.

Потом Сюэ Цзян отвлёкся на прислужницу, а когда поискал глазами Бога войны и Ань Син, тех уже не было во дворе. Он попытался встать, но отец резко дёрнул за рукав ханьфу, усаживая на место.

— Куда? Мало мне сегодня твоего «поздравления»? — сердито поинтересовался строгий родитель.

— Но… Ань Син…

— Ань Син, Ань Син… Неужели к ней собрался? В покои новобрачных? Забудь! Нет у тебя больше подруги. Теперь она супруга Бога войны. И если заденешь его ещё раз своим гнилым языком, лишишься изначального духа! Я и глазом моргнуть не успею. Веришь?

— Зачем говоришь такое, отец?

— Вот отдам тебя в услужение Богу войны, чтобы научился уважать старших…

— Отдай! — с вызовом бросил Сюэ Цзян и отхлебнул вино прямо из кувшина.

Дело не в том, что Ань Син уединилась с мужем. Сюэ Цзян осознавал границы дозволенного. Его подруга теперь принадлежала другому мужчине, а у него больше нет права бегать с нею по погребам генерала Ань. И часами напролёт сплетничать о стариках Небесного города тоже не получится.

Он дерзил сейчас потому, что терпеть не мог раздражающе навязчивые нравоучения. Не потеря родственной души, а именно они больше всего злили в этот удушливо-тёплый вечер! Маленький тигр всё равно остаётся вольным зверем. Его невозможно обрадовать клеткой или намордником. Но отец назойливо пытался ограничить свободу. Так кто тогда виноват, что сын резок в словах и непочтителен в поступках?

5. Глава 5: У этого Бога войны есть супруга... и новый помощник

Я сажаю её на колени, от взгляда её охмелев.
(из стихотворения Юань Чжэня)

Брачные покои приготовили в левом крыле дворца Гуанхуэй. Здесь было тише, чем в главном зале, и куда спокойнее, чем во внутреннем дворике, где гости поднимали чаши с небесной росой за здоровье молодых.

Супруг подвёл её к кровати, целомудренно прикрытой со всех сторон огненно-красным флёром. Ань Син несмело опустилась на расшитое одеяло, боясь поднять глаза — взгляд беспомощно упёрся в низкий столик, уставленный закусками, и вспотевший на нём нефритовый кувшин.

Должно быть, вино? Она нервно сглотнула, не зная, что делать дальше.

Тогда Хун Сянъюнь, славившийся самым большим ростом среди асуров, опустился перед ней на колено, чтобы развязать золотые шнуры, удерживающие вуаль. Красный шёлк невесомо скользнул на белоснежный пол, напоминая огромный лепесток диковинного цветка.

Жемчужная бахрома нежно звякнула, соприкоснувшись с мраморной плитой. Следом раздался невнятный шорох.