Клюфт (сборник) - страница 4



Где всё начиналось:
Туда, где тебя никто и не ждёт,
Даже если, возможно, туда попасть…
Ты вылез из собственной кожи,
Пытаешься натянуть на себя первое попавшееся:
Тебе не удаётся, тебя не узнают —
Ты им никто. Ни друг, ни враг.
Человек с судьбой взорвавшейся мины,
Покинутого острова, остриё,
К которому невозможно прикоснуться,
Тем более забить клин, обозначить местность.
Ты – полное отторжение среды, породившей тебя…
– И как быть?
Продолжать излучать устрашающее молчание,
Испытывая при этом страх и
Дикое чувство отделения тебя от судьбы человека,
У которого есть обычно ВСЁ:
Вера в новый день, завтрашнее солнце,
В силу букета роз…
Наконец, в победу справедливости…

«Цена на билеты сильно перегрета…»

Цена на билеты сильно перегрета…
Толпа видна повсюду, она везде:
Улицы, парки… Стадион пуст.
Бой начнётся скоро.
Стая голубей отмечает пространство на небе.
Воздух можно только вдохнуть,
Выдохнуть никак…
Охрана в чёрном расставлена по периметру.
Сегодня самый важный день – быть или не быть?
Вопрос перестаёт звучать напыщенно:
Эти или те…
Первые останутся в живых, вторых – вынесут…
Рим. Колизей. Времена цезарей.
Гладиаторы томятся в ожидании.
Скоро будет дан гонг…
В схватке не на жизнь обречённые рабы,
Готовые убить друг друга…
Толпа ликует, с воплями занимая стадион.
Будет император…
Все пришли на праздник.
Ведь что, как не убийство, может дать
Радость жизни…
Кто, как не человек, способен получать
Удовольствие там, где другому плохо…
Его просто убивают…
Животное у всех у нас в крови,
Почему не дать выплеснуть себя,
Не увидеть поверженного…
Устрой бои сегодня,
Билетов было не достать…
Если в цивилизации и есть смысл,
То, наверное, это смягчение нравов…
Быть на стороне неспособного себя защитить.
Дать продолжить жизнь существу,
Неприспособленному к насилию…
Не мириться с таким злом,
Как это животное в нас…

«Люди затеряны в неисчислимых милях…»

Люди затеряны в неисчислимых милях,
В собственном мирке, не признающем связей,
В речах политиков, в газетной дряни,
В бесчисленных ежедневных суетностях,
В домах, квартирах, во дворцах, на площади
Под знаменем общих знаменателей,
В отсутствии частных мыслей.
Природа не терпит вмешательства…
Сподручней человек без навыков,
Без способа разгадки истины.
Ни смерть его не жаль, ни жизнь по кругу,
И хлеб ему не мил, и женщины им – бабы…
И если встретится такой, а их ведь толпы,
То лучше уступить ему дорогу…

«Мысли, лежащие в одной плоскости…»

Мысли, лежащие в одной плоскости,
Не способны сдвинуть камень…
Нужно нечто более.
И человек, когда в ярости или не знаю ещё —
Способен дать мысли измерение кубическое,
То есть вытеснить его из одной плоскости…
Похожее состояние, но на гораздо более
Совершенном уровне и продолжительном в течении
Есть мозг поэта…
Эта трёхмерность и задает тон всему написанному.
Именно эта невозможность оставаться банальным,
Когда работают все сферы души,
Как паровой котёл двигает тебя, двигает всё вокруг.
И кажется мир становится полным,
Единым и оживает…
Именно последнее и есть свойство
Поэтической ткани, как нечто, что отличает
Хождение в магазин и поход за
Тридевять земель: туда, где никто не бывал,
Никто не догадывался, а кто-то взял… и посмел.

«Одиночество порою приобретает…»

Одиночество порою приобретает
Положительные оттенки,
Когда ты, сидя у себя дома, в состоянии
Охватить, привести любое колебание Мира
В мысли свои…
В свое сжатое ощущение пространства и времени.
Возникает смутное чувство причастности