Книга №2 - страница 18

– Это что-то значит?

– Это наша власть. Так всегда было. Один род от воды пошел, другой от огня, третий от земли. Мы Изместьевы от воды. Потому каждому роду свой староста.

– Так перемешались все за тысячу лет, породнились, – саркастически заметил я.

– И что? А традиции-то остались. У вас в городе, в чем главная беда? Порвались все связи с прошлым, а мы так не хотим. Вот ты бабку свою хорошо помнишь? Что любила, чем занималась – знаешь?

– А вы бабку мою помните?

– Нет. Здесь ее никто не видел. И я тогда еще не родилась, когда она в город ушла. Но старики рассказывали, что умная женщина была.

– Рассказывали? Могу я с кем-нибудь из них пообщаться?

– Да все умерли уже давно.

– Странно, эпидемия, что ли. Бабке едва за шестьдесят перед смертью стукнуло!

– Может и эпидемия, – отмахнулась раздраженная расспросами родственница и ушла в сени. Делать было нечего, и я решил отдохнуть и выспаться. Проснувшись парой часов спустя, я последовал недавнему совету и вышел на улицу поглазеть на местных особ женского пола, тем более, что в доме оставалась лишь возившаяся по хозяйству тетка, а она по-прежнему не была настроена на общение.

Уже смеркалось, и на единственной улице Старых Хуторов было темно. Местные явно не приветствовали никаких достижений прогресса. Электричество в деревню никогда не проводилось, и окна домов светились тусклым светом старых керосиновых ламп. Немногочисленные Изместьевы, Бирюковы и Горюновы сидели на лавочках и неслышно перешептывались друг с другом. Стояла почти полная тишина, лишь изредка нарушаемая стрекотом ночных насекомых. Необычно для деревенского быта, но в Хуторах не держали ни собак, ни кошек, ни любой другой живности. Отсутствие домашних животных создавало ощущение театральности всего происходящего, словно декорации построили, а оживить не сумели. Я молча шел по улице, провожаемый все теми же колючими взглядами. Никто не приветствовал меня и не пытался заговорить. И в этом странном неприветливом мире я снова запугал себя. Я даже мог поклясться, что чьи-то пальцы касались меня под одеждой. Захотелось бежать назад в дом, но ноги, налившиеся чугуном, отказывались слушаться. С огромным трудом я сделал маленький шажок и к счастью наступил на сухую ветку. Даже сейчас, по прошествии нескольких лет, трудно припомнить звук, подобный раскату грома от столь незначительного предмета. И в тот же миг мне почудилось, что несколько теней метнулись прочь и растворились в темноте. «Все, хватит на сегодня приключений!» – решил я и быстро пошел назад.

Вернувшись домой, я не стал задавать никаких вопросов и постарался уснуть. Теткина железная кровать после койки в поезде и старого дивана у батюшки была настоящим чудом комфорта. Но поспать не удалось. Посреди ночи кто-то толкнул меня в спину. Я резво подскочил, огляделся и не обнаружил никого рядом. Можно было подумать, что мне опять померещилось и упасть в кровать, если бы не ноющая боль в спине.

Я достал из дорожной сумки фонарик и осмотрел дом. Он был пуст. Дети и те исчезли. Я вышел на улицу и постучался к соседям. Входная дверь была не заперта и, заскрипев, открылась от моих ударов. Осторожно заглянув внутрь, я понял, что и здесь никого не было.

– Да что же это за место такое! – закричал я в ярости и отчаянии.

Загадки и тайны уже достали меня, но не желали прекращаться. «Куда делись все жители? Почему они так неожиданно оставили деревню? Что, наконец, будет со мной?» Тревожные раздумья прервались, когда на другом конце деревни мелькнул человеческий силуэт. Я побежал за незнакомцем, тот шагал очень быстро, ни разу не обернулся, и вскоре вышел из деревни в степь. Это уже становилось интересным. Теперь я уже не хотел быть замеченным и продолжал преследование перебежками. Но стоило на секунду отвлечься, как незнакомец таинственным образом исчез. Но уже через мгновение все мое внимание переключилось на движущиеся вдалеке огни. Полежав недолго в траве, я, согнувшись, побежал вперед, чтобы вблизи разглядеть то, что местные не желали показывать, и нырнул в густой кустарник, разросшийся в полусотне метров от места события.