Зрелище, которое предстало перед семирогими, привело их в ужас неописуемый. Если другим обычно нравилась эта картина, то хвостатые не любили сияний и разноцветье. Сначала появившаяся сфера не смутила рогатых. Но вот, внутри стали раскрываться лепестки. Сфера уступала переливающемуся внутри сиянию. Невероятной красоты цветы распустились практически одновременно во всём пространстве. Сияние было настолько поднебесным, что ангелы вспомнили свой дом. Слёзы хлынули из их глаз, и произошло необыкновенное и непонятное: каждый из них захотел увидеть своего Отца небесного, своих друзей и родных, которые остались там, на той стороне. И так воззвали они к Отцу своему, что Он услышал их. Тех самых отъявленных своих детей, которых оплакивал всегда. Ощутив искренность и раскаяние, открыл им ворота своего царства.
Вспышки произошли одновременно, мгновенно превратив окружающее пространство в частицы, неизмеримо меньше пыли. Такие мелкие, что пространство так и осталось прозрачным, как было.
Сотни тысяч кораблей, настигающие к этому времени крепость Савойи, вдруг исчезли буквально за несколько миль перед этой крепостью. Их тьма, которая шла на прямой таран крепости, растаяла, словно мираж. Компьютер рассчитал сферу поражения с учётом расстояния до плавающего города-крепости.
Нервное возбуждение сотрясало все галактические миры. Весть о поражении непобедимой армии семирогих облетела всю физиологию сущности. Теперь всё стало непонятно. Если Савойя самый сильный, то он должен был показать свою армию, которая победила в этой битве. Но флота его никто не замечал. А время шло. Собравшиеся на поклон миры с недоумением ожидали приглашения, но его не было. Рогатые воеводы всех рангов собрались в куче и приступили к трону Савойи. Да, они признавали, что семирогие были хулиганами и не чтили кодекс законов всеобщего существования. Но сейчас они требовали исполнения закона. Если Савойя победитель, то он обязан был показать флот победителей. А если нет, то все расходятся и его победа не считается. В этом случае он не может являться всеобщим лидером всех материальных миров Сущности.
Десять горящих глаз уставились на него, не мигая. Хвосты их тарабанили какой-то раздражающий Савойю ритм. Но он молчал. Любое слово обратилось бы против него. А молчание давало преимущество недосказанности. У кого лопнет терпение? Кто первый совершит ошибку слова-действия?
В глазах Савойи вдруг отразилось нечто, чего ну никак не могли видеть рогатые, ибо это находилось на стороне их хвостов. И вот, Савойя вдруг заговорил: «в чём проблемы? Я использовал лишь процентов десять своих возможностей. Империя моя велика и если вы будете меня раздражать, то поступлю с вами так же, как и с семирогими. И вообще, не хочу тратить время на ваши хвосты. А если вы продолжите тарабанить вашими хвостами о мои дорогие полы, то я вам их отрежу». Хвостатые оторопели. Они смотрели на Дяча, официального главу хвостатых. Дяч сидел рядом с Савойей и кивал рогами. Уж он-то тоже кое-что увидел. И эта информация заставила его соглашаться с Савойей. Но тут десятирогий взбеленился: «кто бы это говорил, ты, который не может поааа…». Дикая боль пронзила его любимый хвост. Обернувшись, побледнел. Ошарашено глядя на того, кто наступил ему на хвост, он не мог вымолвить ни слова от ужаса. Перед ним стоял тот, кто бился перед битвой и, оказывается, что он живой. Значит, семирогие нарушили главное правило и должны были подчиниться. И действительно, обе стороны должны были убедиться, что все мертвы. Но семирогие напали первыми и сразу пресекли эту возможность. Рогатые, увидев, что дело приобретает совершенно иной оборот, поджали хвосты. Но лишь десятирогий не мог этого сделать, потому что его хвост был прижат к полу стопой Юджина.
