Книга абсурдов и любви - страница 17

– Умная девушка, – похвалил администратор. – Нет больше бабок.

Вика посоветовала взять взаймы.

– У кого? – возмутился администратор.

– У швейцара, – кротко сказала Вика.

Администратор вызвал швейцара, который с улыбкой направился к Вике.

– Постой! – сказал директор. – Это не твоё дело.

– Как не моё!

Швейцар с удивлением посмотрел на свои кулаки.

– Дай ей бабок! – бросил директор.

– Кому? – тихо спросил швейцар.

– Ей.

– Так я ей уже давал, – ещё тише ответил швейцар.

Администратор оказался на высоте.

– Мало давал. Дал бы больше, она бы меня не беспокоила.

Человек с галунами молчал.

– Если ты сердишься на меня, – заворковала Вика, – дай директору в долг.

– Да, – пробормотал администратор. – Дай мне в долг.

С носа администратора Ляптя взяла дешевле. Нос швейцара оказался дороже.

– Я её провожу, – хрипло сказал швейцар.

– Только попробуй, – ответила Вика. – Хай такой подыму, что маму родную на помощь позовёшь.

– Оставь её, – махнул хранитель гостиницы. – Она хорошая девушка.

Администратор боялся, как бы провинциалка не добралась до бабок, которые сегодня случайно обронили в кабинете.

– А теперь самое основное, – сказал швейцар, выйдя из коматозного состояния.

Он кратко изложил финал фильма, в котором главный мафиози, швейцар показал на директора, уловив его взгляд, поправился, что он главный мафиози, будет спускать следователя с лестницы.

Вика тотчас поменяла финальную сцену. Она быстро открыла дверь. В кабинет хлынули любопытные иностранцы. Вика показала на фибровый чемодан, дав понять администратору, что в финальной сцене запросто может уложить десятка два гостей.

– Я же иностранцам сказал, что мочить будут тебя, – заметался швейцар. – Сюжет менять нельзя. Шеф, – он умоляюще зарыскал волчьими глазами, – я даже название фильма придумал.

– Интересно, – процедила Вика. – И какое название?

– Удар Торнадо, – завихрился швейцар и попытался принять боксёрскую стойку, но уставшие от беготни ноги за Викой, сработали на пол, он быстро вскочил, отряхнулся, повторять не стал. – Я тебя мочалить должен, а не ты меня. Сюжет менять нельзя. Иностранцев запутаем, репутацию потеряем.

– Можно, – добродушно ответила Вика.

– Это почему, – взвился швейцар.

Они заспорили.

– Вы тут выясняйте истину, – бросил администратор и попытался умыкнуть, но Вика чемоданом перегородила.

– Я в туалет хочу, – взревел хранитель гостиницы. – Не кабинет же портить.

– Во время съёмок любые хождения запрещены, – осмелел швейцар, опасаясь остаться один

– Молодец, – похвалила Вика. – Креативно мыслишь, но сюжет нужно менять, дорогой дружище, – она перешла на ласковый тон. – У тебя в сюжете нет креатива, а у меня есть, – она вывела погребальную сцену, в которой следователь бьёт мафиози.

– Наши следователи не дерутся, – твёрдо сказал швейцар.

– А ну спроси у господ, – бросила Вика переводчице. – У них следователи дерутся.

Господа иностранцы дружными криками подтвердили, что их следователи сильно дерутся.

– Врежьте его, товарищ директор!

– Не надо, – быстро ответил швейцар и дал Вике зелёненькую со стариком, который одобрительно посмотрел на неё.

– Хороший удар, до торнадо ещё не дотянул, но дотянет, – сказала она. – Переведи, – бросила Вика переводчице. – Мафиози подкупает следователя. А ну, подкупайте, чтобы иностранцы поверили.

Через пять минут администратор и швейцар были банкротами.

– А теперь врежь директору, – бросила Вика швейцару. – Ты вдруг понял, что он втянул тебя в банду.