Она поцеловала меня в нос, и я улыбнулся.
– А теперь расскажи мне, что ты сегодня нарисовал?
Я поднял бумагу и повернул ее к ней.
– Монстр. Папа показал мне его несколько дней назад, когда вернулся из похода.
Она увидела жуткое огромное существо, которое я нарисовал. Я изо всех сил старался правдоподобно передать цвета и узоры на коже. Ее брови снова приподнялись, но затем она мне улыбнулась.
– Ах, мне нужно будет поговорить с твоим отцом.
Я повернул рисунок обратно к себе и прищурился. Это был не тот ответ, на который я рассчитывал.
– Тебе не нравится, Мерда?
Она положила руку под подбородок и посмотрела на меня.
– Почему ты называешь его монстром, малыш?
Я открыл рот, но остановился. Разве она не видит?
– А как же еще? – Я повернул листок обратно к ней и указал пальцем на нарисованное мной существо. – Видишь эти зубы и когти?
– Вижу. – Она залезла внутрь плетеной корзины и вытащила цветок. Он был желтым с черными точками на лепестках. – А что ты думаешь об этом?
Я пожал плечами.
– Это цветок.
– Да, но кажется ли он тебе красивым?
– Да.
– А ты знаешь, что всего один его лепесток может быть ядовитым? Он может навредить даже богам. Так что даже цветок может быть монстром. Ему не нужны зубы и когти, чтобы быть смертельным.
Я смотрел, как она медленно крутит цветок за стебель, пока солнечные блики танцевали на ярких лепестках. Он выглядел красивым и безобидным.
– Значит, он может кому-то навредить? Даже убить?
Она кивнула, прежде чем положить его обратно в корзину.
– В злых руках да. Но если отнестись к нему с вниманием и заботой, он может исцелять.
Она вытерла руки о платье и грациозно встала, улыбаясь мне сверху вниз.
– Итак, как видишь, внешность бывает обманчива.
Звук приближающихся шагов заставил нас обернуться. По бокам отца стояли стражники, лязг их доспехов эхом раздавался в тишине сада.
– Адельфия, чему это ты учишь моего сына в саду, который я тебе подарил?
При гулком звуке голоса отца улыбка мамы засияла ослепительным светом.
– Твоего сына? Тебе не кажется, что я тоже приложила к этому руку?
Охранники остановились, а отец подошел к маме и подхватил ее на руки, чтобы покружить в воздухе.
– От тебя пахнет сражением и потом, – игриво пожаловалась мама.
Она рассмеялась, когда он проигнорировал ее слова, покрывая поцелуями ее губы, щеки и лоб. Затем он поставил ее на ноги и повернулся ко мне.
– Вот и мой маленький воин.
Он поднял меня в воздух и поцеловал в щеку. Я тихонько хихикнул и вытер место поцелуя тыльной стороной ладони.
– А это что? – Он поставил меня на землю и взял мой рисунок. – Самкиэль, я впечатлен! Ты рисуешь зверей, как настоящий художник.
– Да, – сказала моя мать, залезая в корзину и снова доставая тот же цветок. – Мы говорили о монстрах и о том, что внешность может быть обманчива.
– Безусловно, но чудовище остается чудовищем, каким бы красивым оно ни было.
По взгляду, которым они обменялись, было ясно, что они разговаривают о чем-то, понятном только им двоим. Это длилось всего секунду, а затем счастливые улыбки снова вернулись на их лица.
Она протянула руку и нежно коснулась моей щеки.
– Ну же. Пойдем домой. Пора обедать.
Она пошла рядом с отцом, а я поспешил за ними.
Логан со щелчком выключил машинку для стрижки, возвращая меня к реальности. Он отступил назад, позволив мне рассмотреть мое отражение. Мне потребовалась секунда, чтобы очистить свои мысли. Воспоминания о маме всегда причиняли боль, и я был рад, что их было совсем мало.
