– Ну, он тебя любит, вот и выбрал, – вклинился Хорунжий, падая на скамью рядом.
– Интересно, как это он позволил рассекретить себя? – пробормотала Муза Павловна, доставая учебник.
– …или зачем это ему понадобилось? – добавила Карна, которая на часть сеанса всё же успела.
– Ого. Расскажешь потом, – прошептала Муза.
Дед Егор нервно бурчал, что стоит набраться магии и запатентовать какую-нибудь штуку, чтобы заменяла телефонную будку или домашний аппарат. Но не такой большой, а чтобы портативный, без провода, вроде армейских раций, но как телефон. Чтобы в любой момент достать из кармана и быстро найти друг друга.
Кай пожал плечами.
– Это ты перегнул в фантазиях…
…
Утренний инцидент с потерей друг друга в одной квартире разрешения так и не нашёл. Никто не понимал, как такое вообще могло случиться.
Карна в своём ключе заметила, что важно не «как», а «зачем» кому-то надо было, чтобы все они, кроме Кая, не попали на утреннее занятие. И по какой причине именно он должен был увидеть показанное в Лиссабоне.
Кай всё чаще возвращался мыслями к словам Карны: «Нет её, ни на земле, ни под землёй». Ещё чаще покоя не давал ему совет астронома Фарбы: «…ты всегда можешь сходить и поискать сам».
Он честно пытался не быть самонадеянным, но это решение действительно казалось ему лёгким. Ведь это так очевидно…
Если История жива, но нет её ни на земле, ни под землёй, значит скрывается она в другой Тверди. И если она смогла там оказаться, то надо думать, и он сам мог бы туда попасть. Правда, если бы его спросили, зачем, он не смог ответить, чего хотел больше – вернуть орден Каргера или вернуть Тори.
Он томился в сомнениях два дня и две бессонные ночи. На третий день на занятии у Савонаролы он шёпотом рассказал свой план друзьям.
– В Небесную Твердь? – дрожащим голосом переспросил Руслан. – Когда? Что берём с собой?
– Это без меня, – отрезала Карна.
– Ты сомневаешься в моих возможностях? – немного уязвлённо спросил Кай.
– Нет, в своих, – Карна закончила разговор и продолжила писать конспект.
Кай поднял голову и уставился на Савонаролу невидящим взглядом. Сознание никак не хотело возвращаться к теме занятия, хотя в классе царило необычное оживление. Откуда-то сверху донеслось:
– …но скажите, есть ли ад?
Кай заставил взгляд сфокусироваться на Магистре. Савонарола смотрел на вопрошающего как на пустое место.
– Если вы внимательно читали Ветхий Завет – Иова, Исайю, Иеремию…
По аудитории прокатились смешки и недовольный гул.
– …то обратили внимание, что ветхозаветный ад не имеет ничего общего с геенной огненной; ад, а точнее шеол, это место забвения, где в своих могилах спят умершие. Огонь и сера, в которую в итоге трансформировались представления об аде – признак не шеола, а Тофета – долины, где некогда язычествовавшие евреи совершали человеческие жертвы, и превращённой затем в свалку нечистот, куда заодно сбрасывали тела, не удостоенные погребения. Чтобы бороться с антисанитарией, в Тофете постоянно жгли костры из серы, вот, собственно, и исторический прообраз геенны огненной.
– А черти?
– С чертями к Гоголю. Те, кого вы имеете ввиду – ангелы смерти, и вид их далёк от козлоподобных дурачеств Милляра. Но на средневековое христианство…
Внимание Кая снова угасло. Он перевёл взгляд на деда Егора, тот непривычно долго молчал.
– Вы как хотите, конечно, но я запрещаю, – неожиданно заявил дед.
