Не могу сказать, что при похмелье ситуация лучше, но тошнота присутствовала только в голове, а не в организме, хотелось разбить лоб о стекло, чтобы отключиться на время поездки. Москва проносилась за окном. Кооперативные гаражи, многонациональные рынки, тесные хрущевки, а главное, все как под копирку. Километр за километром все повторялось. Все перед глазами смешивалось в непонятный коктейль. От света в салоне и огоньков за стеклом глаза щемились и просились прикрыть их на секунду. Все больше оттенков красного и черного проносилось передо мной, смешиваясь в бесформенную жижу. Как будто красками рисовали на холсте, выстраивая карикатурную сцену. Всему виной была моя больная голова, которая воображала бессвязные детали из памяти.
Снова свет. Кто-то толкал меня в плечо. Мне не верилось, что заснул, но бесила мысль, что посмели нарушить такой блаженный момент.
Проводница. Она хотела увидеть мой билет. И, разобравшись с формальностью, пожелала мне и моему спутнику счастливой дороги до Родищенска.
– По делам едете или с туристическими целями? – спросил меня активировавшийся Червь.
– По делам.
У меня не получалось прийти в себя. Столица за окном уже успела смениться подмосковными лесами, которые тоже противно плыли перед глазами. Я хотел снова отключиться, но организм не позволял, в голове зашевелились таракашки, требовавшие мозговой активности, от которой все начинало гудеть.
– Не страшно сейчас ехать в Родищеск в свете последних событий? – дальше интересовался Червь.
– С чего бы вдруг? – Я последнее время совсем не следил за новостями и не понимал, о чем он.
– Снова объявился Родищенский палач.
Мне показалось, что еще сплю. Это имя я не слышал очень давно. Чтобы проверить свое состояние, повернулся к окну и пару раз щипнул себя за руку.
– Это как? Десять лет его не было, и вот опять? – Я косо взглянул на Червя, но его упертый в меня взгляд развернул мою голову обратно к окну. – Вся область с ума посходила, что ли? Еще неизвестно, чем закончилась история с поджигателем в Ястребске, а тут на-те, новая жесть.
– Последние несколько дней говорят о нем, и, как выяснилось, власти города не распространялись, что он вернулся. Так что неизвестно, сколько на самом деле уже жертв. Лучше вам быть аккуратней в Родищенске.
– Чушь! – Руки произвольно побежали по карманам в поисках сигарет. Не забыл ли их дома? Я знал, что курить в поезде нельзя, но хотелось приготовить к ритуалу при первой возможности. – Мы его в детстве не боялись, и сейчас бояться не вижу смысла. Что изменилось? Этот маньяк действовал по определенному сценарию. И я уверен, что не подходил по его параметрам.
Червь с удивлением следил за моим раздражением на поднятую тему, но я удивился не меньше своему поведению и старался обратно залезть в свой кокон. Настолько мне было дискомфортно за рамками обычного состояния.
– И что это за сценарий?
– Ну не знаю. – Я уже начинал жалеть, что мой язык развязался. Похмелье и сонное состояние выбили из колеи. – Какие-то видимые личности города на тот момент. – Червь внимательно за мной следил, ожидая добавки, и это меня раздражало. – К примеру, наш меценат Шпаров Вячеслав Анатольевич. Вот за что его можно было убить? Его любил весь город. Он проспонсировал ремонт многих школ. Построил действительно хорошую библиотеку. И добился того, чтобы власти вместо очередной церкви построили новую больницу. Великий человек. И так с остальными жертвами маньяка. Они не заслуживали смерти. Но я не тот, у кого стоит спрашивать обо всем этом. В нашем возрасте мы его почему-то не боялись, спокойно выходили на улицу и делали свои подростковые дела. Этот ужас происходил где-то далеко от нас, а самое главное – не с нами.
