КЪНIГА. Избранные стихи - страница 4



 – это, во-первых, ритм. Во-вторых, звукопись. В-третьих, такое трудно определимое свойство, как интонация. И первое, и второе, и третье особым – индивидуально авторским – способом взаимодействуют в живом стихе. Это – вопрос дара и мастерства. И здесь всё очень и очень сложно, особенно, странно, причудливо и в то же время просто и естественно. Помните же – у Гачева? о содержательности художественной формы? так вот – музыка стиха сама по себе – его содержание. Не буду дальше теоретизировать, ибо не очень уместно, наверное, теоретизировать вокруг собственных произведений (категорически настаиваю на этом термине – не из претензий на какое-то особое качество, а просто по существу: то, что произведено, создано трудом, есть произведение, труд, работа; ну, понятно, ежели богодухновенный певец не обременяет себя трудом, а прямо так и изрекает, что ему в голову ударило, то и произведений у него, видимо, нет; я же – работаю… произвожу… лет с восьми-девяти, наверное…

БЕТХОВЕН

Душа горит в разломе адском,
А светит солнечным лучом…
Мой друг, белогвардеец в штатском,
Меня касается плечом.
Из бездны зрительного зала
Свой тайный жар выносит хор…
Нас что-то музыкой связало,
Неведомое до сих пор.…
О! почему в истоме слёзной
Все примиряющей мольбы
Такая близость длани грозной,
Вины, расплаты и судьбы?!

РАВЕЛЬ. ПАВАНА НА СМЕРТЬ ИНФАНТЫ

Павана оплачет инфанту.
Июнь в подвенечном снегу
Томится… И разве что Данту
Бродить на его берегу.
Четырнадцать горестных строчек
Под розовым пухом собрать
И кануть в чистилище ночи,
Всевластном спасать и карать.
А эти метельные ветки…
А эта глухая вода…
А птицы, что чёрны и редки…
А звёзды… А эта звезда…
А нежная влажная прядка
На девичьем строгом челе…
А музыку больно и сладко
Метёт по вечерней земле…
1979

«В блаженном ужасе дрожа…»

В блаженном ужасе дрожа,
(Какая странная расплата!),
Вчера ничтожная, душа
Сегодня музыкой распята!
Меж двух зияющих пустот,
Как тать, взыскуемая строго,
Она и на кресте поёт
И норовит увидеть – Бога!
«Помилуй, Боже… Укрепи!
Я лишь в невежестве виновна…»
Как милосердно и любовно
Он ей ответствует: «Терпи!»

Осенние песни

1

Твоей вечерней грусти красота,
Златых небес отравленные соты,
С таким же чувством мною принята,
Как утренние светлые красоты…
Такая боль – сладка… И тени слез
Едва заметны в солевом растворе…
Ты слышишь скрип серебряных колес
В своём изнемогающем просторе?

2

Вот и осень… Это значит:
В тёмном парке дождик плачет,
Плачет дождик сероглазый
С золотою головой,
Мокнут каменные вазы
С пожелтевшею травой.
Над витком из алебастра
Мокнет пламенная астра…
Осень, осень… Цвет горчичный…
Горьковатый вкус привычный…
Листья в бдении бредовом
Шумно носятся во мгле
Банным веником суровым
По бесчувственной земле…
Но ведь мы с тобой не можем
Зимний ток остановить
У земли под смуглой кожей —
Значит, так тому и быть!
Сентябрём мое окно
Облюбовано давно…

3

Сколько боли здесь наметено!
Впрочем, это листья облетают…
Те, кому влюбиться суждено,
На остатках роскоши гадают…
Все соврут овечьи потроха,
Все авгуры – скряги и зануды;
Только опалённые верха
Охраняют душу от греха
В мире, где свирепствуют простуды!
Но попробуй – вынь из пустоты
Крохотный значок предначертанья!
Так зачем сюда приходишь ты?
Попросить у пылкой нищеты
Сладкого, как музыка, страданья?
…а вверху так тихо и темно —
 Словно догорел ночник над ложем…
Что ж мы бродим, что листву тревожим,
 Путаем бесценное руно?..

4

Кленовый лист над глиняною кружкой —