– Спасибо, Зольда. Ты просто чудо, – я виновато улыбнулся, чувствуя, что слов было недостаточно.
– Ой, ну что ты, не стоит. Для меня это пустяки… – Она махнула рукой, но в её голосе прозвучала лёгкая неуверенность. – Слушай, Тир… – Зольда замялась, её взгляд скользнул в сторону, а потом опустился вниз. – Насчёт твоего прошения на Нову…
Я сразу всё понял.
– Очередной отказ, да? – Я выдохнул и, прежде чем она успела что-то ответить, обнял её так крепко, чтобы она не чувствовала себя виноватой. – Ничего. Здесь тоже можно жить. Иногда.
Её руки чуть дрогнули, будто она хотела сказать что-то ещё, но вместо этого тихо вздохнула. Мягко выскользнув из моих рук, она скрыла лицо, преобразив его в маску гейши. Когда-то я рассказывал ей о таких. Она была в восторге.
– И ещё кое-что… Извини, что плохая новость за плохой новостью, но Эссу… прямо сейчас он разговаривает со мной об Ограничении над тобой. Я честно пытаюсь на него повлиять, но нарушенное правило – есть нарушенное правило, – она шмыгнула носом.
Являясь главным распорядителем профессий в этой части Вселенной, я порой забывал, что она одна на всех и может взаимодействовать со множеством душ одновременно, успевая внимательно выслушать каждого.
– Ну не грусти! Всё будет хорошо! Слышишь? Будет, обязательно будет. Ты выдержишь. Ты сильный, ты очень сильный!
– Конечно, выдержу! – бодро ответил я. – Что там старик снова придумал? Возвращение на Землю? Лишение энергетического потенциала? Всё это мы проходили по нескольку раз. На Земле я снова буду совершать самоубийства. И быстренько вернусь сюда. К тебе. – Я с любовью смотрел на неё, наслаждаясь её совершенством.
– Тир… – обескураженно проронила она.
Я перебил её. – А энергетический потенциал… и любовь… Ну, мне много не надо. Чувство полёта, да путёвки на Астру по твоей доброте – отличная награда.
Она взяла меня за руку, останавливая, и посмотрела на меня с тоской. – Тир… только не пугайся. Эссу собирается отправить тебя на Рудники.
Я резко одёрнул руку, словно её прикосновение вдруг обожгло меня, и отлетел на метр, пытаясь отгородиться от сказанного. Грудь сдавило так, будто в ней родилась чёрная дыра, и я начал задыхаться. Пальцы дрожали, но удержать дрожь я не мог – руки предали меня.
– Что?! – голос сорвался на крик. Тяжёлый, рваный, будто слова разрывали меня изнутри. Я покачал головой, пытаясь этим жестом отменить услышанное, вытеснить его, сделать несказанным.
– Тир… – Она произнесла моё имя тихо, с печалью, подлетая ко мне, но я уже ничего не слышал.
– Нет… нет… нет, – повторял я, отдаляясь ещё дальше, как загнанный зверь, которому больше некуда бежать. Холодный страх сковал каждое ощущение тела, превратив энергоруки в ватные столбы. В ушах стучало отчаянье, и всё, чего я хотел, – сбежать, скрыться, раствориться, лишь бы не слышать это снова.
Я сжал голову руками, пытаясь раздавить её слова в своей голове, но они уже засели там, как яд.
– Ты лжёшь! Ты лжёшь! – И мигом вылетел со станции.
* * *
– Ты не слишком с ним строг, Эссу? – Зольда смотрела на наставника с укоризной, её голос был мягким, как шелест забытых чувств. – Он ещё совсем юн, едва коснулся своего предназначения. Ты ведь видишь, как он страдает?
Эссу выпрямился, как древнее дерево, и лишь чуть повернул голову. – Какой же он юный? Он не юн. Он упрям. А страдания… это только начало. Ты помнишь, что он сделал?
