Внезапно на Джо накатывает волна тоски по Люси, и она пытается занять себя бесполезной суетой. Вот почему она расправляет на прилавке лист бумаги, чтобы покупательница могла опробовать на нем перьевую ручку. После слов Эрика-викинга о том, что перьевыми ручками надо пользоваться, иначе они заскучают, Джо стала держать наготове несколько ручек, чтобы люди могли сами оценить, как приятно ими писать.
– Выбирайте, – говорит Джо и с облегчением понимает, что в голосе нет дрожи. Она рада, что неприятный момент миновал.
Карамельно-ирисковые кудри наклоняются над прилавком.
– Они выглядят очень по-взрослому. – Молодая женщина наклоняет голову набок. – Может быть, вот эту.
Она выбирает простую, серого цвета ручку с серебристой полоской, опоясывающей середину корпуса.
А Джо тем временем мысленно соглашается с покупательницей. Все ее перьевые ручки выглядят очень солидно. Словно дядя их выбирал сам. Возможно, существуют более яркие, более современные перьевые ручки, которые можно было бы выставить на продажу. Странно, что ей до сих пор такие не встречались. Впрочем, Джо даже в соцсетях не натыкалась на таких же фанатов перьевых ручек, как она сама, а Джеймс вечно посмеивался над ее «любовью к канцелярщине». Считая это чистой воды ребячеством, Джо старалась избавиться от этой тяги к мелочовке, пока жила с Джеймсом.
– И зачем только я это делала?
– Что, простите? – недоуменно спрашивает обладательница карамельно-ирисковых кудрей.
Джо не сразу поняла, что сказала это вслух.
– Простите… Нет, ничего, это я так… – тут же забормотала она.
– Что бы такое написать? – задумчиво спрашивает девушка.
– Что хотите.
Девушка принимается размышлять, глядя куда-то в пространство, а Джо тем временем бросает быстрый взгляд в заднюю часть магазина. Туда, где по-прежнему стоит Беглянка-викарий, изучая товары на полках.
Кудрявая головка наклоняется над прилавком, желтые в горошек митенки лежат рядом с кучкой перьевых ручек.
– Ох, я как будто в прошлое перенеслась, – бормочет молодая женщина над бумагой.
Она выпрямляется, и Джо видит два слова: «Дорогая Джиана», за которыми следуют две строки текста на каком-то иностранном языке. Почерк молодой женщины изобилует петлями и завитками, так похожими на ее кудри.
– Вы итальянка? – пытается угадать Джо.
– Нет, но когда-то у меня была подруга по переписке из Италии. Мы с ней много лет переписывались. Я до сих пор храню все ее письма, они лежат у меня в сундучке под кроватью.
Молодая женщина проводит кончиком своего пальца по имени своей подруги.
– Ой, размазалось! – с отчаянием разочарованного ребенка восклицает покупательница.
Джо спешит успокоить ее.
– Вы с ней до сих пор переписываетесь? – спрашивает она.
– Нет, – отвечает молодая женщина, не отрывая взгляда от смазанного имени. – Иногда мы пишем друг другу сообщения. Прежде я обожала получать от Джианы письма, – нежно добавляет она.
– Вам стоит написать ей письмо.
Отвечает не Джо, а низенькая женщина с сияющими глазами и в парике, которая незаметно подошла и встала рядом с молодой покупательницей. У Джо невольно возникает ощущение, будто на ее прилавке примостился крапивник.
Девушка в желтом пальто с улыбкой бросает взгляд на викария:
– Можно и написать.
– Мне кажется прекрасным время от времени напоминать нашим друзьям, как они нам дороги, – говорит Беглянка-викарий и трогает пальцами бумагу прямо над смазанными словами «Дорогая Джиана». Джо сразу бросается в глаза нежность и изящество ее руки. – А что самое замечательное в письмах – это редкая возможность назвать наших друзей «дорогими».
