Она поднимает глаза на Джо.
– Можно и мне попробовать? – спрашивает викарий, указывая на перьевую ручку на прилавке.
Джо в первый раз подмечает ее едва заметный шотландский акцент. Наверное, с тех пор, как викарий покинула родные места, прошло немало времени.
– Конечно, – отвечает Джо.
Беглянка-викарий смеряет ее долгим внимательным взглядом. Глаза у нее карие, шоколадного оттенка, с золотистыми искорками… у Джо создается впечатление, что викарий пытается намекнуть ей на что-то.
Теперь над бумагой склоняется рыжеватый парик. О чем писать, Беглянка-викарий долго не думает.
– О, это чудесно, – говорит молодая женщина, первой прочитавшая написанное. Она поворачивает листок бумаги так, чтобы Джо тоже смогла прочитать.
Почерк ровный, размеренный. Только буквы «S» слегка приплясывают, словно пытаются пойти наперекор остальным буквам, выстроившимся в благопристойном порядке.
Я постиг молчание звезд и моря,
И молчание города в тихий час…
[7]Джо не знает, что сказать. Это какой-то намек? Ей велят хранить молчание? Безмолвствовать?
– Это отрывок из какого-то стихотворения? – спрашивает обладательница карамельно-ирисковых кудрей.
– Да, только я забыла, кто его написал. Но мне оно кажется подходящим. Такое чувство, будто здесь, в этом магазине, город замер. Сама жизнь замерла и безмолвствует.
Джо не знает, что на это ответить, – похоже, эта женщина видит ее здесь как бы застывшей во времени. Зависшей в лимбе между адом и раем.
– А вы пишете перьевыми ручками? – спрашивает Джо, не в силах придумать ничего лучшего.
– Пишу. Когда-то давно я подписывала ими бумаги, которые должны храниться сотни лет. Мы использовали особые чернила, которые темнели со временем. Мне нравилось думать, что имена не поблекнут, а, напротив, станут еще ярче. И продолжат жить дальше.
– А что за бумаги? Какие-то официальные документы? – спрашивает обладательница карамельно-ирисковых кудрей.
Наверное, свидетельства о браке, предполагает Джо, но вслух не говорит ни слова.
– Да, – отвечает викарий, поворачиваясь к стоящей рядом молодой женщине. – Советую вам купить эту ручку. – И потом, словно застеснявшись, добавляет уже не столь уверенным голосом: – Простите меня за мой резковатый тон. Просто мне кажется, Джиане будет очень приятно получить от вас письмо.
– Нет-нет, не волнуйтесь, я думаю, вы правы, – говорит молодая женщина и берет ручку. – Я, вообще-то, пришла за стикерами «Post-it». И понятия не имела, что вдруг стану покупать перьевую ручку.
Беглянка-викарий терпеливо ждет, пока обладательница карамельно-ирисковых кудрей выбирает одну из двух ручек, а затем покупает к ней картриджи с чернилами. Стикеры Джо отдает ей в придачу бесплатно.
Весело попрощавшись, молодая женщина исчезает за дверью, и в магазине повисает тишина. «Молчание города в тихий час».
Беглянка-викарий не смотрит на Джо. Наклонив голову, она роется в своей сумочке в поисках кредитки, чтобы заплатить за выбранный ею небольшой блокнот. Джо хочется что-нибудь сказать этой женщине. Но вот что?
В конце концов Беглянка-викарий молча протягивает дебетовую карту для оплаты.
Женщины обмениваются долгим взглядом.
– Благодарю вас, – говорит Джо и добавляет: – Руфь.
– Ах! – тихонько выдыхает Руфь.
Рука ее тянется к шее, где когда-то, по-видимому, она носила колоратку[8]. Затем викарий с улыбкой смотрит Джо прямо в глаза. Но это лишь тень той улыбки с газетных фотографий. Кажется, Руфь хочет сказать что-то еще, но в эту минуту в стекло витрины кто-то негромко стучит.
