Книга, написанная на листьях - страница 3

Местные жители называют его Нира. В переводе Алеющий Огонь. Некоторые зовут его Врата ада.

Потрясающий, грандиозный кратер с высоты напоминает налитый кровью глаз циклопа.

Я излетал его вдоль и поперёк, заглядывая в самое жерло исполина, любуясь невероятной красотой уникального озера жидкой, кипящей лавы.

Нира, сегодня ты что-то опять задымил. Как труба гигантского парохода. Некому за тобой поухаживать, старина. Извини, мы спешим.

Солнце медленно прячется за горизонт, погружая удивительный, сюрреалистический пейзаж в отражённую от расплавленной лавы мерцающую алую дымку.

Мы смотрим вниз, мы молчим…

О том, что здесь случилось, надо думать, надо вспоминать.

Для многих жителей Гомы сегодняшний закат тоже станет последним.

Гигантская огненная трещина шириной в полкилометра разорвёт красивый городок на части, неся смерть, сжигая всё живое на своём пути.

Все ночные сторожа склонны чуть пофилософствовать.

Тот, о котором я хочу рассказать, был особенным человеком, как сейчас модно говорить, «с особенностями».

Даже имя было неординарное – Анфилофий.

Работа его заключалась в неспешных прогулках по периметру дачного посёлка. Словно Аристотель, шёл он, окружённый толпой мальчишек, по цветущим, благоухающим садовым аллеям, в руке его всегда был какой-либо предмет: яблоко, грецкий орех в зеленой кожуре или просто камень. Предметы он время от времени подбрасывал и тут же ловил, не давая упасть, видимо, проверяя на практике, не перестали ли ещё действовать законы Ньютона1.

Старая незаряженная винтовка болталась за спиной для устрашения местных ворон, которые его притом ничуть не боялись. В другой его руке обычно появлялась сломанная тонкая ветвь сирени, служившая ему указкой, веером и средством от комаров в вечернее время.

Большинство взрослых дачников давно поставило на нём крест, считая безобидным сумасшедшим.

Хотя порою он говорил очень обидные для многих из них вещи.

– Я уверен, что по прошествии всего нескольких лет коммунистическая партия потеряет все свои позиции в нашем обществе, вообще перестанет играть какую-либо существенную роль и в стране, да и в мире.

Страны этой – СССР – как таковой тоже очень скоро не будет.

Надо заметить, на дворе был 1975 год и в это время произнести такое или даже просто допустить возможность такого сценария мог лишь по-настоящему сумасшедший.

Годы шли, мальчишки взрослели, страна, как и прежде, бронзовела, покрываясь новыми и новыми истуканами вождей.

Наш философ не унимался. За это время он сделал с десяток важнейших открытий.

Во-первых, он наладил прямую линию связи с так называемым советом учёных, неким правительством будущего.

Свои замечательные открытия он регулярно передавал совету в виде спрессованных кодированных сообщений, которые он посылал им во время сна.

Мой братик уже подрос и тоже с нескрываемым удивлением, раскрыв рот, слушал нашего забавного ученого.

Тот легко переходил от одной своей теории к другой, ещё более невероятной. Вскоре мы почувствовали, что едва можем сдержать приступы смеха, вызываемыми его очередными откровениями.

– Нам не нужны будут эти архаичные устройства, – сказал он, кивнув в сторону покосившейся телефонной будки с выбитыми стёклами и провалившимся полом. – Мы будем говорить друг с другом, прикладывая электронное устройство размером со спичечный коробок прямо к уху. Это будет совсем скоро, я уже передал все требуемые инструкции в «совет».