Книга, написанная на листьях - страница 4

– Необходимости греть на огне пищу не будет, – продолжал он. – Утку, к примеру, поджарить можно будет на электромагнитных волнах, используя сверхвысокие частоты.

– Да… конечно! Правда, после этого ее нельзя будет есть, – сказал один из слушателей, подмигивая остальным.

– Напротив, напротив, ещё как можно будет! Вкуснятина будет, пальчики оближешь, – парировал наш футурист.

Мне едва удавалось сдержать неистовый хохот. Слезы стояли в уголках глаз не только у меня. Но мы держались.

Он, казалось, не замечал нашей реакции и продолжил знакомить нас с «тремя законами мозга», которые ёмко описывают все процессы, происходящие с человеком.

Затем перешёл к описанию конструкции своего необыкновенного пчелиного улья, с помощью которого можно было собирать в разы больше мёда, чем собирают пчеловоды обычно. С чертежами этого улья, после ночного сеанса связи с «советом», видимо, получив их одобрение, он отправился в Москву в Академию наук.

И пропал.

Увидели мы его вновь лишь через несколько лет.

Оказалось, чиновники Академии наук подготовили «радушный и тёплый» приём. По прилёту в столицу прямо у трапа его встретила скорая с крепышами-санитарами. Два года провёл наш учёный сторож в психушке.

Не знаю, как дальше сложилась его судьба, но большинство из его предсказаний сбылись. Стали нашей реальностью.

Кто же в итоге был сумасшедшим?

Как говорит один мой любимый киноперсонаж, «С людьми надо помягче, а на вопросы смотреть поширше». Я с ним абсолютно согласен.

На всё в этой жизни нужно смотреть поширше…

Ох как поширше!

– Моя любовь шире озера Виктория, – доносится голос певицы Шадэ из портативной магнитолы, прикреплённой тонким кожаным ремешком к потёртому брезентовому походному рюкзаку одного из наших пассажиров.

Вот оно перед нами, озеро круглой формы, расположенное на экваторе.

Сегодня мы привезли оборудование и ребят из международной научной экспедиции, изучающей богатую флору и фауну здешних мест. Им предстоит долгое, увлекательное путешествие отсюда до одноимённого водопада.

От Виктории до Виктории.

У этой странички своего дневника я загибаю уголок. Я к ней обязательно вернусь, когда придёт время, когда и я отправлюсь в путешествие.

– Мне тоже хочется отправиться в путешествие, – оживился мой листок.

– Посмотреть на закат из самых разных уголков этой бескрайней планеты. Побывать даже на её заснеженных полюсах.

– А ты знаешь, что такое полярная ночь или бесконечный полярный день? – сказал я.

– Долго же тебе придется ждать заката там, за полярным кругом.

– Я умею ждать, – едва слышно, словно вспомнив о чём-то грустном, прошептал он.

– Там очень холодно и ты легко можешь замёрзнуть или заблудиться в лабиринте ледовых торосов.

– Я умею ждать, – опять повторил он, на этот раз голос его звучал более твердо. Он знал то, о чем говорил.

– Я верю, – продолжил он, – что рано или поздно найду свою звезду. Она укажет мне верный путь и выведет из любого, пусть даже самого сложного и запутанного лабиринта.

Я смогу увидеть Северное Сияние во всей его красе, ведь ты рассказал мне о том, что нужно гораздо больше времени для ночной адаптации глаз.

Я теперь доверяю чувствам и умею их контролировать.

Холод мне не страшен, я давно не чувствую ни холода, ни боли. Я уже почти стал книгой.

Когда мы допишем ее, я усну на книжной полке. Среди миллионов других книг. Но я знаю и верю в то, что однажды один из тех людей, кто внимательно прочтёт нашу книгу, сможет оживить меня.