Столь высоко происхождение пословиц! Исходя из уст пророков, оракулов, мудрецов, патриархов, царей и сивилл древнего мира, они сообщались народу как изречения мудрости, как правила жизни. Рассадником их были храмы, стогны городские и судилища. Долгое время мудрость передавала плоды своего размышления в простых, кратких и складных изречениях, благозвучных для слуха, доступных для ума и емких для памяти. Наконец, в пословицу обращалось всякое выражение ясного сознания, глубокого ума, меткого остроумия, которое открывало какую-нибудь полезную и важную для жизни истину. Случайно высказанное одним и подтвержденное большинством голосов переходило в общее достояние: имена моливших исчезли, речь их осталась. Аристотель называет пословицы «священными «остатками древнейшей Философии, без коих она» была для нас совершенно потерянною».
Потомки жили наследственною мудростью предков; немногие правила и наблюдения, высказанные в пословицах, заменяли письменные уставы и законы до тех пор, пока мудрость не перешла из действительной жизни в умозрение, пока действенные, живые ее слова не облечены были в мертвые письмена.
Хотя с пословицы и совлекли ее царственножреческое облачение, хотя одели ее в рубище простолюдина и вмешали ее в толпу черни, но и там она совершенно не утратила внутренней своей силы и влияния, по своему тайному сродству с жизнию народной и по первобытному свойству с вечною правдою, которая, по старой пословице, светлее солнца.
Итак, уделенная от первоначального своего назначения в человечестве, оставленная в удел простолюдью, пословица неумолкно живет в устах народа, обращается в кругу его мыслей, пользуется его уважением и доверенностью, служит ему свидетельством, порукою, уликою, оправданием, руководством и вообще веселым и полезным спутником в жизни. Пред ней, как пред законом, все равны, а она никому не подсудима, потому что безымянна, безлична и нелицеприятна. На пословицу суда нет. Всякий народ, возраст, всякое звание и состояние, свобода и рабство, богатство и бедность, счастие и несчастие, мудрость и простота – все составляет предмет ее суждений, строгих и беспристрастных, так что от пословицы не уйдешь. Над кем пословица не сбывается?
В пословице встретите вопросы о целях жизни, о характере и духе народа, о нравственных и юридических отношениях, о господствующих началах внешнего и внутреннего быта народного. Принимая живейшее участие во всех делах человеческих, она всегда берет сторону рассудка и справедливости, славит добродетель и нещадно клеймит порок укоризной, позором и насмешкой, но снисходит человеческой слабости и оплошности. Кто Богу не грешен, а Царю не виноват? Кто бабе не внук? Кто поживет и не согрешит? Грех да беда, на кого не была?
Пословицы, как естественные суждения, почерпнутые из жизни, легко и сами собой прилагаются к ней, тогда как ученые мнения и правила нередко остаются чуждыми в мире, без приложения к насущному быту.
Несмотря на внешнюю свою разрозненность и отрывочность, пословицы в жизни народной составляют невидимую, внутреннюю, органическую связь, нечто целое, как и сам народ. Даже противоречия в них иногда представляют нам различные взгляды, принадлежащие своему веку, месту и лицам, например: Вольному воля; Воля занесет в неволю; Воля в человеке или рай, или дьявол. Правда светлее солнца; Правда ходит по миру; Сильна правда, а деньги сильней.
