Непонятный соскользнул с плеч живого постамента.
– Пойдем, Большуга, здесь нам больше делать нечего. Сейчас тут станет совсем неспокойно.
– Да, господин.
Непонятный снова спрятал под полу разряженный арбалет.
– Спасибо, Большуга. Ты хорошо держал меня, ровно.
– Идите ближе ко мне, господин, как бы вас не толкнули в вашу больную рану… – Большуга стал выбираться с площади. – Я старался, а то вы могли бы промахнуться.
– Да уж, и тогда твой друг Шакшик вспорол бы таки Четвертому Балдуину живот.
– Королю? А я думал он примеривался зарезать графа Раймунда.
– Какая разница? В нынешней ситуации это почти одно и тоже.
– Не пойму, зачем ему это, Шакшику? Для чего ему убивать короля, графа, для чего убивать вас?
– Твой друг – ассасин, Большуга, вернее был им. Короля или Раймунда, а может быть их обоих ему приказал прикончить… словом, приказали. Вопрос войны и престолонаследия, регентства. А я… Он подумал, что я тоже один из них, из ассасинов и раскрылся мне, а когда понял, что нет, обязан был убить меня.
Большуга остановился, посмотрел озадаченно.
– А вы разве не… Нет?
– Нет, Большуга. Нет.
Во дворе Каркадана Непонятный и Большуга обнаружили знакомого взмыленного иноходца. А из дома раздавался знакомый дерганый голос.
– Они чуть не убили меня! Меня достойного товароторговца! А за что? А! А-те, почтенный Каркадан? Ведь я всего лишь ничего! А они? Так здесь принимают послов?! А теперь меня, наверное, будут искать и подозревать.
– Не стоит волноваться, драгоценный Аламгир Газебо, у меня вас никто не найдет, а чуть позже, да посодействует нам Аллах, я выведу вас из города, и вы продолжите свой замечательный путь.
– А мои товары! Мои ослы и верблюды! Мои пряности, ткани, кабриджата и груз чудесного растения для пития!
– Я позабочусь обо всем, щедрый Аламгир Газебо. Клянусь языком Пророка, я выведу вас из Иерусалима вместе с вашим караваном и даже дам вам своих людей в провожатые. Так безопаснее.
– О, благодарю вас, благодарю вас, наилучший из Каркаданов! Благодарность моя не будет знать границ… Я подарю вам целый мешочек кабриджата и еще две горсти! Да!
– Ну спасибо, Аламгир Газебо! А теперь не изволите ли отдохнуть, после стольких треволнений дня?
– О да, после того как меня ударили по спине древком копья, мне нужно отдохнуть… Но, Аллах! Сколько дураков вокруг! У меня ведь и вправду есть грамоты для короля Балдуина… от одного князька с запада Синдху.
Аламгир, в задумчивости глядя в землю, вышел во двор. И столкнулся с Непонятным. Вскинув голову, пристально посмотрел на него.
– Это был хороший выстрел. И тогда – хороший удар. Рыцарю в голову, моему бедному коню в морду. Только зачем это тебе? Непонятно. Мне непонятно…
Непонятный чуть улыбнулся.
– Мне тоже, Аламгир.
Каркадан сам пришел к Непонятному. Встал у порога и молча склонил голову. Непонятный тронул однорукого менялу за плечо.
– Я ухожу, Каркадан, я сделал все. Войны с Саладином не будет. Король назначит регентом графа Раймунда, и тот продержит мир еще какое-то время. По крайней мере, до нового сбора Высокой Палаты.
– Да, господин, с благоволения Аллаха.
– Возьми свой самострел, Каркадан, он славно послужил мне.
– Да, господин.
– Скажи, Каркадан, как у тебя оказался этот индийский купец Аламгир?
– Его направил ко мне Тадео Бонакорси, господин.
– Ты доверяешь ему… им обоим?
– Да, господин.
– Что-то ты не словоохотлив сегодня, Каркадан. Что-то случилось?
