Пару месяцев спустя Марк с братом расстреляли ее машину, когда она остановилась на светофоре. В нее попала только одна пуля, но и этого было достаточно. Еще две угодили в сидящего на пассажирском сиденье парня, случайного знакомого, с которым она разок перепихнулась. Он умер мгновенно. Чарли не давала покоя мысль о том, что на его месте могла бы быть Поузи.
Марк с братом отправились прямиком в тюрьму, где гниют и по сей день. И все потому, что Чарли вздумалось повыпендриваться. Отомстить. Опять Чарли Холл проявила себя во всей красе совсем не там, где следовало! Что бы она ни пыталась создать, все тут же разваливалось прямо в руках. Ну а уж в том, чтобы испортить что-то, ей и вовсе не было равных.
Поправляясь после пулевого ранения, Чарли то и дело твердила себе, что с магическими кражами пора завязывать. Хватит с нее сумеречников, мошенничества и работы на пределе возможностей. Хватит подвергать опасности людей, которых любит. Она потеряла былую сноровку.
Вскоре после того как сняли повязки, она замутила с Винсом. Когда в баре он сел за стойку рядом с ней, ее первым побуждением было отодвинуться как можно дальше. У него была твердая челюсть, крупные руки и сердито сдвинутые брови, и над выпивкой он нависал столь угрожающе, будто хотел все разлить. А у Чарли выдался очередной плохой день хренового месяца дерьмового года, и ей совсем не хотелось, чтобы ей докучали.
Винс, однако, привлек внимание бармена, который в очередной раз не заметил подающую ему знак Чарли и своим телом отгородил ее от напирающей под вечер толпы желающих промочить горло. А еще он завязал ни к чему не обязывающий разговор.
Чарли понравился его глубокий голос и странные глаза, такие бледно-серые, что, казалось, были напрочь лишены цвета. Оценила она и то, что он к ней не приставал. И выглядел неплохо. Строго говоря, он был намного сексуальнее парней, к которым ее обычно тянуло: смазливых, меланхоличных, тощих болтунов со скорбными рожами. Судя по виду, Винс с легкостью бы их напополам разорвал.
Тогда-то Чарли и решила, что, возможно, ей нужно сменить типаж. И хотя бы на одну ночь отдать предпочтение парню, способному подавить ее худшие порывы. Вроде того, как никотиновый пластырь притупляет тягу к сигаретам.
Когда они вышли из бара, он нежно провел пальцами по набитой у нее на ключице татуировке из роз и жуков-скарабеев. Она обвила руками его шею и поцеловала, а он прижал ее к грубой кирпичной стене со всем пылом, какого только можно было пожелать, и вдруг его рост и сила рук стали реальным и ранее неизвестным преимуществом.
Чарли привезла его к себе домой, и утром он никуда не слинял. Он сварил кофе и принес его ей в постель – ну, то есть на матрас – вместе с тостом, который лишь слегка подгорел по краям. Возможно, она прямо тогда в него и влюбилась, хотя никогда бы себе в этом не призналась. А Винс спросил, не знает ли она, у кого тут можно снять комнату.
Однако Чарли никогда не позволяла себе забывать, что с ней Винс жил как будто в изгнании. Он хранил фотографию, на которой был запечатлен с другой девушкой, но никогда не рассказывал о ней Чарли. В ту первую ночь она залезла к нему в бумажник, где нашла десять долларов, водительские права, выданные в Миннесоте, и тот самый снимок, затертый от частого прикосновения его пальцев.
Время от времени Чарли проверяла фотографию, и та всегда была при Винсе.
