После этих действий молодые, так же связанные полотенцем уселись в повозки и поехали обратно в дом царя.
Во дворе их ждали нарядные гости, с горстями пшеницы, и когда они шли мимо вереницы встречающих те их обсыпали пшеницей и желали всего хорошего.
Их торжественно проводили во главу стола, усадили на скамью. К ним подвели к Камисару мальчика, к Скифисе девочку, лет по пять и усадили их на колени, что бы они в своём браке имели множество детей. Когда гости уселись, детей увели первое, что сделали Камисар и Скифиса, это отломив хлеб, стоящий пред ними, окунули его в чашу с мёдом и угостили друг друга. Полотенце развязали и постелили на колени. С этого момента они стали мужем и женой.
– Слава молодым! Долгих лет жизни в любви и согласии, – возвестил Догоруж, – подними братины за молодых, да пусть боги покровительствуют им! Горько!
Камисар нежно обнял Скифиса, она вся затрепетала, ей было непривычно целоваться на виду у всех, закрыла глаза от смущения.
После этого гости приступили к трапезе, заиграла музыка, певцы запели песни.
Много раз приходилось молодым подниматься и целоваться, Гости преподносили им подарки, желали счастья и здоровья долгих лет жизни.
Солнце уже начало садиться, Догоруж встал из-за стола и подмигнув Камисару, сказал: «Вот, уж ночь наступает, пора молодым в опочивальню».
Несколько старух, взяли молодых под руки и повели из-за стола в спальню.
В опочивальне помещалась широкая кровать, устланная хлебными снопами, поверх их медвежьей шкурой и белой простынею. Стояли лавки, на одной был большой медный таз и кувшин с водой. Одна из старух обошла трижды вокруг ложе, с рябиновой веткой приговаривая: «Как стекает с гуся вода, так от молодых уходит беда, прочь злые духи, прочь Морена, прочь анчутки, да будут с вами духи небесные».
Старухи ушли, поклонившись молодым, они остались вдвоём. Камисар сел на постель Скифиса опустилась на колени, сняла с него обувь, помогла снять ему одежду. Потом она разделась сама. Легла на постель, закрыла глаза. Женский вскрик, раздался в тишине.
Утром их разбудил стук в дверь и женский голос, спросил:
– Хорошо ли ночевали, молодые?
– Хорошо, – ответил Камисар.
– Пора за стол, гости уже собрались.
– Сейчас идём.
Они встали, омылись, оделись, и Скафиса сказала: «Мы оделись, входите».
Вошла старуха, что проводила обряд с веткой калины, откинула покрывало, взглянула на простыню, удовлетворённо хмыкнула и стала складывать её. Когда старуха ушла, Камисар спросил:
– Чего это она?
– Такой обычай, – покраснев, пояснила ему Скифиса, – она проверяет, девственницей ли была невеста. Потом эту простынь вывесят на ворота, что бы все убедились, что невеста была невинна. Хотя девушки нашего племени могут до свадьбы лишиться девственницы, она очень ценится. Если в семье есть ещё девушки, то многие женихи будут свататься к ней, эта семья будет пользоваться уважением.
Свадебный пир продолжался ещё неделю, потом гости стали разъезжаться.
Спустя месяц Камисар двинулся в обратный путь в Персию. Сопровождать до границы владений Индигира его вызвался Догоруж, с десятком воинов.
Первые признаки осени уже виднелись в степи, цветы пожухли, птицы начали собираться в стаи, чтобы отправиться на жаркий юг.
На третий день пути зоркий Догоруж заметил на горизонте точку, которая быстро приближалась к ним.
– Не нравится мне это, – пробурчал Догоруж.
– Что именно? – спросил Камисар, ехавший рядом.
