– Да, – буркнула девушка. – Мы хотели разыграть вас. Спрятать какую-нибудь вещицу и оставить записки, чтобы вы поискали её.
Лас улыбнулась. Любимая игра Тесан и Эверана, когда они были маленькими. Прятали в разных уголках дома записки с шифрованным описанием, где искать следующую записку. Лас охотно играла с ними, дети от этого были в восторге.
– А он стащил мой медальон и оставил эту записку! Зараза!
– Тихо-тихо, – предупредила Лас. – Я всё ещё твоя няня. Ещё раз так скажешь, получишь по шее. Где была записка?
– Вот тут, – Тесан указала на столик перед зеркалом.
– А медальон?
– У меня в сумке, – проворчала Тесан. – Это свинство! Залез в мои личные вещи!
– Он знал, где ты его держишь?
– Я не говорила, – Тесан ответила не сразу. – Точно, не говорила. Но он знал, что медальон где-то у меня.
– Можно, теперь я покопаюсь в твоих вещах, Тесс?
– Зачем? – поразилась Тесан и улыбнулась. – Конечно, бабушка Лас. Ой, простите, няня!
– Зови так, как тебе приятнее, – Лас достала из «кармана», из складок в тефане, церемониальные перчатки. Специально зашла за ними. Тесан наблюдала за действиями бабушки со всё большим восхищением.
Лас осторожно открыла сумку с вещами Тесан. Медленно, по одной вещи, вынимала оттуда содержимое, подносила всякий раз к носу и прикрывала глаза.
Наконец, нашла небольшую сумочку – действительно, с самыми интимными вещами – и вопросительно посмотрела на внучку.
– Здесь, – кивнула Тесан. – Он прикасался, я же чую!
– Да, – согласилась Лас. – Его запах. Ты ворошила вещи в сумке? Когда искала медальон?
– Ну… да, – признала девушка.
– И эта сумочка была на самом дне?
– Как ты… – снова поразилась девушка. – Простите! Да, на самом дне.
– Знаешь, что странно? – Лас сложила всё в сумку и сняла перчатки. – Его запах – только на сумочке и на дне большой сумки. Странно, не думаешь?
– Что странного? – не поняла Тесан. Лас, вместо ответа, сняла перчатки и взяла одну из вещей – под руку попалась модная в этом сезоне майка. Одень Тесан такую в доме, и получила бы от Вейс строгий выговор. За неприличный внешний вид.
– Принюхайся, – протянула она майку внучке. Та послушно прижала её к лицу.
– Что чуешь?
– Ну… я брала её, вы брали. И всё.
– Вот именно, – кивнула Лас. На лице девушки появилось выражение озарения.
– То есть… ой, я не понимаю… – она кинулась к сумке, принялась всё вынимать и прижимать к лицу. Чтобы принюхиваться верхним чутьём, подумала Лас. Самое тонкое. Но принюхиваться при людях с открытым ртом – это ужасно неприлично. В этом мы с Вейс согласны.
– Ничего не понимаю! – девушка вскочила на ноги. – Только сумочка и самое дно сумки. Как это может быть?
Лас пожала плечами.
– Он мог надеть такие же перчатки, а потом специально снять их, когда копался в сумочке.
– Глупо, – покачала головой Тесан. – Чтобы я его сразу почуяла? Ужасно глупо!
– Давай обыщем твою комнату, – предложила Лас, вновь надевая перчатки. – Поможешь?
Глаза Тесан загорелись.
– Ой, конечно! А что мы ищем?
– Авторучку и блокнот. Ну, и, может быть, медальон.
Глаза Тесан недобро загорелись.
– Ты думаешь… ой, простите, няня! Вы серьёзно думаете, что это я его припрятала?!
– Нет, – Лас убедилась, что дверь закрыта и заперла её. – Но вдруг мы его найдём?
– Вот, – Лас, всё ещё в перчатках, положила на стол находки. Блокнот Эверана. Авторучка. Медальон и ещё одна записка.
– Кто-то вырвал листы из блокнота, написал авторучкой Эверана две записки, – Лас заложила руки за спину и прошлась мимо стола с находками. Остальные пристально рассматривали их. – В одну он заворачивает медальон и прячет Тесан под подушку. Вторую оставляет на столике в её комнате. Затем прячет блокнот и авторучку под ковёр, под кроватью.
