– Я не хочу спать, – вскочила на ноги Тесан. – У меня столько фото! Кто хочет посмотреть?
– Я, – Эверан поднялся. – Если ты не против.
– Ладно, братик, прощаю, – Тесан подбежала и чмокнула его в щёку. – Мир?
– Мир! – Эверан обнял её в ответ. – Няня, а вы не хотите?
– Завтра, – Лас сняла перчатки. Руки в них быстро устают. – Всё завтра. Спокойной ночи.
Лас выключила свет, но не торопилась наряжаться в ночную рубашку. Приготовила постель и уселась на краешек кровати.
Минут через пять в её дверь тихо постучали. Вейс. Я так и думала, вздохнула про себя Лас.
– Почему не спишь, Лас?
Лас фыркнула.
– Ты постучала, чтобы это спросить?
Вейс отвела взгляд.
– Что ты хотела, Вейс?
– Остаться здесь, – Вейс подняла взгляд и поспешно опустила. – На коврике, как раньше. Хотя бы раз, как было раньше. Там, пока ты ещё не уехала на Сердце Мира.
Лас прикрыла глаза, кивнула.
Вейс заперла дверь и принялась за работу. Масло она принесла с собой – где она его добыла? – поразилась Лас. Осторожно, склонив голову, помогла своей хозяйке разоблачиться и улечься – оставив только нижнюю часть тефана. Смазала пальцы маслом и начала делать массаж. Лас сразу «поплыла», так приятно это оказалось. Мне никто не делал такой массаж на ночь, подумала она, уже почти семьдесят лет. И она ничего не забыла… Вейс не прикасалась к правой ключице – туда Лас однажды ужалила медуза, с тех пор почти все прикосновения туда, к небольшому участку, были очень неприятными.
Полчаса прошли в упоении ощущениями. Вейс хорошо обучили. Служанок долго обучали, в случае Вейс – всего лишь полгода. Чтобы не трогали «волшебные места», за это можно было и с жизнью проститься. Чтобы всё оставалось в рамках приличий. Я всю жизнь соблюдала приличия, думала Лас, жмурясь, словно кошка, и теперь не могу понять, зачем…
Закончив, Вейс посидела некоторое время на полу – пока хозяйка приходит в себя – и помогла той надеть ночную рубашку.
Коврик и одеяло Вейс тоже принесла с собой. Оставила за дверью, хитрая.
Лас проснулась за час до рассвета. Как и всегда. Приподнялась на локте – Вейс не спит. Лежит, вжавшись лицом в подушку и тихо-тихо плачет.
– Вейс, – Лас тронула её за плечо. – Что с тобой?
Вейс приподнялась – точно, плачет, не показалось. Она уселась и Лас заметила, что ту бьёт дрожь.
– Ты не заболела? – Лас уселась. – Укройся, я сейчас!
– Нет, – Вейс поймала её за руку. – Просто мне опять приснился тот же сон. Тот же день, будь он проклят.
– Ты вся холодная, – Лас взяла её за руку. – Забирайся сюда! – она отодвинулась.
Вейс улыбнулась сквозь слёзы.
– А это прилично?
– Будешь вести себя неприлично, спихну на пол.
Вейс вся была на ощупь, как ледышка. Не сразу начала согреваться.
– Говори, – Лас прикрыла глаза, продолжая прижимать Вейс к себе. Мама забирала меня к себе, вспомнила она. Когда мне снилось что-то плохое, забирала к себе. И там всё проходило. Все дурные сны. – Ты хотела что-то рассказать.
– Только не сердись, – прошептала Вейс.
– Не буду, – Лас прижала её крепче. – По полу дует! Совсем себя не бережёшь!
– Она, – Вейс не сразу смогла продолжить. – Она там, когда я уже всё сказала ей, смотрела мне в глаза. И я видела… она как будто показывала мне кино, понимаешь? Про нас с тобой.
Лас фыркнула.
– «Ушки чесали»? Не бери в голову, чего тут особенно стыдиться?
– Нет. Не только. Делали больно. Друг другу, ещё кому-то. Делали ужасные вещи, с живыми людьми. И мне, в тот момент, казалось, что мне это нравится. Понимаешь?
