За завтраком молчали. Здесь тоже принято молчать, и это хорошо, подумала Лас. Я сейчас такого могу наговорить… в голове невесть что крутится, хорошо, что Дормана нет рядом! Я бы не удержалась!
– …Вы уверены, что вам стоит выходить из замка? – поинтересовалась Вессен. – Я не знаю, как вы проводите такие дни, но могу вам дать всё, что потребуется.
– Нет, спасибо, – после мандарина всё стало совсем по-другому. Семьдесят лет, подумала Лас. Семьдесят лет я приносила себя в жертву… чему? Чего добилась?
Ты нашла друзей.Ты их просто не замечала,а теперь заметила.
– Вам нехорошо? – Вессен обратила внимание, что Лас будто бы прислушивается к чему-то. Но никого рядом нет, ей самой ничего такого не слышно.
– Я справлюсь, – пообещала Лас. – В такое время это случается чаще, вот и всё.
– Что случается, простите?
– Голоса. Я слышу голоса. Их голоса, свою маму, кое-кого ещё.
Вессен покачала головой. А Стайен ничего такого не заметил. Или аппаратура не может определить, или… Но зачем ему обманывать или скрывать что-то? Он прав, я уже начинаю всех во всём подозревать. Сторожу картину – величайшую ценность во вселенной, которая лишила меня всех друзей. Почти всех.
– Мы можем помочь вам.
– Я здорова, – Лас, хоть и ниже ростом, взглянула свысока. – И исследования ничего не показали, ведь так? Это не болезнь, таблетки тут не помогут.
– Давно вы начали их слышать?
– С тех пор, как умерла мама, да пребудет под Светом. Она была первой.
– Лас, если я могу чем-то помочь…
– Я хочу знать, чем вы занимаетесь, – Лас посмотрела в её глаза. – Хочу знать, что за картина, почему вы её и любите, и ненавидите. Откровенность за откровенность! Я расскажу вам, что вы спросите, вы расскажете мне. Только честно.
– Договорились! – Вессен пожала ей руку. Вот сейчас она очень похожа на Грозу, подумала Лас, и облекла мысли в слова.
Вессен улыбнулась.
– Спасибо. Я очень хотела бы услышать о ней побольше. Она о себе мало рассказывала.
Лас почувствовала, что сердце забилось сильнее. Расскажу, подумала она. Всё расскажу. С того дня, как увидела впервые. И начала бы, но…
– Няня! Мы только что узнали – в городе выставка роз! Крупнейшая в году! Давайте съездим!
Тесан и Эверан. Запыхавшиеся.
Лас посмотрела в глаза хозяйки замка.
– Простите, я не могу составить вам компанию, – вздохнула Вессен. – Но вы привезёте снимки?
– Мы привезём! – заявила Тесан. – Няня? Поедем? Осталось три часа!
– Поедем! – решила Лас. – А где бабушка?
– Она занята! У них там на кухне очень важное совещание! Стайен сказал, что подвезёт её, как только она освободится.
Лас и внуки, Тессегер-Лан, Неиверин 20, 9:45
– Слишком быстро добрались, – вздохнула Тесан. – Няня, давайте пока в парке посидим! Выставка откроется через сорок пять минут!
«Сокола» вела она, и до сих пор была в восхищении. Наверное, потому, что ей не запретили гнать во весь опор. Во весь разрешённый правилами опор – то есть, на пятьдесят километров в час ниже скорости звука. Гнать получилось недолго – быстро кончались никем не населённые области – но Тесан намеренно отклонялась от маршрута и пролетала над горами, чтобы лишний раз нажать на педаль газа. Как мало нужно для счастья, думала улыбающаяся Лас. Она боялась больших скоростей только первый год. Потом, привыкнув к «норову» «Сокола», летала и ездила иногда очень и очень быстро. Один только раз Вейс не стала бурно возражать против таких гонок – когда они возвращались домой в непогоду и, неожиданно, из клубящихся низких туч на воду опустился подсвеченный молниями хобот смерча…
