– Не нужно было так гнать, – рассудил Эверан. – Ты же хотела пейзажи поснимать? Ну и снимала бы.
– А, потом, – отмахнулась девушка. – Вери, ну-ка беги, возьми мороженого!
– А сама размяться не хочешь?
– У твоей сестры уважительная причина! У неё голова сейчас не тем, чем нужно, занята!
– Она у тебя постоянно чем попало занята, – отметил Эверан, но пошёл.
– Возьми на всех! – крикнула Тесан вдогонку.
– Может, ещё мандарин? – предложила ей Лас, когда Эверан отошёл подальше.
Тесан расхохоталась, быстро взяла себя в руки.
– Ой, нет, меня после него на смех пробивает, еле сдерживаюсь. А тебя?
– Меня тоже. Но десятилетия упорных тренировок…
…Прохожие с удивлением и улыбкой смотрели, как две девушки сидят на скамейке, обнявшись, и погибают от смеха.
– Теаренти?
Они обернулись, все трое. Лас как раз рассказывала, как впервые вывела розу с разноцветными лепестками.
Репортёр. Молодой человек. Я видела его, вспомнила Лас. Там, где мы смотрели на фейерверк.
– Простите, – репортёр коротко поклонился. – Скажите, теаренти, вы не родственница Лас-Таэнин эр Тегарон?
– Родственница, – подтвердила Лас, стараясь не улыбаться. Тесан хотела что-то добавить, но брат резко ткнул её локтем в бок.
Репортёр просиял.
– Так значит, вы приехали на выставку! Вы позволите? Я хотел бы сделать снимок первым.
Лас встретилась взглядом с Тесан. Та улыбнулась, пожала плечами. Эверан сделал то же самое.
– Да, мы приехали на выставку, – согласилась Лас. – Кстати, пора идти!
– Минутку! Вы позволите?
Они с удовольствием позволили. Хотя самой довольной была Тесан.
– Идём, – она схватила няню за руку. – Там сейчас народу будет – не протолкнуться!
Так оно и оказалось – люди спешили в глубину выставочного центра – к главному павильону. Лас шла, внуки держали её за руки, она с улыбкой слушала их в пол-уха.
Она замерла, когда увидела. Плакат – огромный, во весь фасад здания. Прекрасный, хорошо построенный коллаж. Ступени, ведущие в мраморную беседку, корзины с розами, самых разных сортов, а у самого входа в беседку…
Она сама. В парадном одеянии. По пальцам одной руки можно сосчитать случаи, когда она надевала его.
– С днём рождения, няня! – Тесан, совершенно не смущаясь, привлекла няню к себе и легонько прикоснулась губами к её щеке. Эверан сделал то же самое. – С днём рождения!
И тут их заметили остальные репортёры.
– Теаренти! – распорядитель выставки – крупный, кряжистый южанин с пышными усами – спустился с возвышения и учтиво поклонился. – Вы так похожи на Лас-Таэнин! Вы её родственница?
Тесан сжала ладонь няни, заметив, как подрагивают её губы. Лас прижала ладонь к лицу, внукам показалось – сейчас упадёт в обморок.
– Воды! – приказал распорядитель. Люди, что оказались поблизости, смотрели не на цветы – каких только не было вокруг! – а на них четверых.
Лас отпила глоток из стакана, вернула его.
– Я – Лас, – произнесла она, не сразу совладав с голосом.
– Простите?
– Я – Лас-Таэнин эр Тегарон, – Лас вручила распорядителю переливающуюся разноцветными полосками карточку – так теперь выглядели паспорта. Едва не выронила – не могла унять дрожь в руках. – Там, на плакате, снаружи – мой портрет.
– Рад, неслыханно рад! – в который уже раз повторил распорядитель. Видно было, что Лас очень устала, но также было видно, что она счастлива. – Если бы я знал, что вы почтите выставку своим вниманием, я встретил бы вас как положено! Вы надолго в Тессегер-Лан? Вы замечательно выглядите!
