– Мы сделаем это после восхода солнца, – ответила женщина. – Ближайшее поселение милях в пятидесяти отсюда. Вам понадобится автомобиль. Вы водите машину?
– Да.
– Хорошо. Вы уже обсудили, чем надо оборудовать ваш автомобиль?
– Точно не знаю.
– Как – не знаете?
– Э-э… моя жена решала все практические вопросы с СШИК. Я не знаю, обсуждалось ли это.
После этого наступила пауза, потом послышался добродушный смех:
– Пожалуйста, садитесь, а то кондиционер сломается.
Он нырнул в машину и закрыл дверцу. Воздух внутри был сухой и холодный, и это немедленно напомнило ему, что он промок до нитки. Ступни, избавленные от веса тела, звучно хлюпали в носках.
Женщина была одета в белую спецовку поверх белых хлопчатых штанов, на голове темно-серая косынка с длинным концом, ниспадающим на грудь. На лице не было косметики, а лоб пересекал сморщенный шрам, прямо под линией волос. Ее волосы, каштановые и тусклые, были подстрижены ежиком и делали ее похожей на юного солдата, если бы не мягкие темные брови, ушки и нежный рот.
– Извините, – сказал Питер, – забыл ваше имя. Я очень устал.
– Грейнджер, – напомнила она.
– Грейнджер, – повторил он.
– У нас в СШИК все больше по фамилиям, на тот случай, если вы не заметили.
– Я заметил.
– Немного напоминает армию. Правда, мы не причиняем людям вреда.
– Смею надеяться, что нет.
Она вдавила педаль газа и направила машину к аэропорту. Ведя машину, она наклонялась к рулю и сосредоточенно хмурилась, и, хотя кабина была плохо освещена, он отметил прозрачные края линз на глазных яблоках. Беатрис тоже носила контактные линзы, поэтому он и заметил.
– Вы проехались специально, чтобы подхватить меня?
– Да.
– Вы следите за каждым моим движением? Держите под колпаком?
Она не поняла намека:
– Я просто заскочила в кафетерий, и один из парней сказал, что вы пошли гулять.
– Это вас беспокоит?
Он старался говорить деликатно и дружелюбно.
– Вы только прибыли, – сказала она, не отрывая взгляда от ветрового стекла. – Не хотелось бы, чтобы вы пострадали при первой же вылазке.
– А как же документ, который я подписал? Тот, который указывает, что СШИК располагает двадцатью способами не отвечать за все, что может со мной случиться?
Казалось, ремарка ее задела – она стиснула руль.
– Это официальный документ, написанный параноиками-юристами, которые никогда здесь не появлялись. А я добрый человек и нахожусь здесь, чтобы встретить вас у корабля и, как я сказала тогда, за вами присматривать. Что я сейчас и делаю.
– И я благодарен за это, – сказал он.
– Мне интересны люди, – сказала она, – иногда я попадаю с ними в неприятности.
– Я не хочу создавать вам неприятности, – заверил он.
Кафетерий, освещенный болезненным светом, казалось, надвигался на них во мраке, как если бы другой автомобиль на встречной полосе грозил столкновением. Он сожалел, что его вернули так быстро.
– Надеюсь, вы понимаете, что я приехал сюда не для того, чтобы сидеть и читать журналы в кафетерии. Я хочу выйти и найти жителей Оазиса, где бы они ни были. Мне, вероятно, придется жить среди них, если они позволят, и тогда вам вряд ли… э-э… удастся присматривать за мной.
Она ловко ввела машину в гараж, они прибыли.
– Всякому овощу – свое время.
– Я надеюсь, это время скоро настанет, – сказал он, все еще стараясь говорить доброжелательно. – Как можно скорее, не хотелось бы подгонять вас… Но видимо, придется. Когда у вас будет время вывезти меня?
