Отец прикрыл глаза и покачал головой.
– Не знаю. Надеюсь, что ничего. Но в любом случае к нам едут очень влиятельные люди, и мы должны оказать им хороший прием. Могу я в этом на тебя положиться?
– Можешь. Конечно же можешь!
– Вот и хорошо, – отец ласково улыбнулся. – Рад, что ты меня поняла, Попрыгунья. А теперь беги и приведи себя в порядок. Гости прибудут к ужину, а мне еще надо проверить все ли готово к их приезду.
Отец встал, Ив с растерянностью последовала его примеру. Что означала эта странная просьба? И для чего на самом деле приезжают столичные гости? Разговор с отцом разжег любопытство.
Ив направилась к лестнице и вспомнила, зачем еще шла в библиотеку. В книжном шкафу у лестницы скрывался тайник, где она хранила личные вещи. Ив прислушалась. Голос отца звучал вдалеке. Он что-то спрашивал, слуги ему отвечали. В остальных же комнатах царила тишина. Ив опустилась на колени и отодвинула в сторону книги на нижней полке. Задняя стенка шкафа состояла из горизонтальных дощечек в ладонь шириной. Ив толкнула нижнюю и сняла. В открывшемся углублении лежал ее дневник, а поверх – серебряная цепочка матери, и туда же Ив положила Искру. Затем вернула дощечку на место, прикрыла книгами и отправилась на второй этаж.
Над библиотекой размещалась чайная комната. Это была самая светлая гостиная особняка: три стены ее имели широкие окна, и солнце с утра до вечера заливало комнату светом. Вероятно, пить чай тут было бы так же приятно, как на летней веранде, но на памяти Ив чай здесь никто и никогда не пил.
Раньше комната принадлежала матери и служила ей мастерской. Здесь Алисия Стаут писала картины, которые теперь украшали всю дальнюю стену. На одних полотнах были изображены цветы, на других – пейзажи. Цветы на картинах были переданы с удивительной точностью, вплоть до мельчайших прожилок на листьях и лепестках – казалось, протянешь руку и сорвешь с картины цветок. А вот пейзажи, напротив, были написаны схематично. Создавалось впечатление, что смотришь сквозь мутное стекло куда-то вдаль. Вблизи это были широкие мазки желтых, зеленых, коричневых и голубых красок, но издалека становилось понятно, что изображены леса и сады, вспаханные и засеянные поля, небо и дороги. Отец рассказывал, что картины с цветами олицетворяют настоящее, а осенние и весенние пейзажи – прошлое и будущее, только Ив никогда не понимала, в чем тут смысл.
Скользнув взглядом по картинам, она вышла в коридор, миновала несколько дверей и добралась до спальни. На столе стоял кувшин с водой для умывания, а рядом поднос с едой. Отец с братом будут принимать гостей в обеденном зале, и поэтому ужин для нее накрыли отдельно. Тем лучше. Это отлично вписывалось в ее планы.
Умывшись, Ив проглотила ужин, причесалась и заново собрала волосы в хвост – самую простую прическу, какую умела делать сама. На кровати лежало небесно-голубое платье с кружевными рукавами и атласными лентами, но для ее затеи оно совсем не годилось. Как леди она оденется завтра, а сегодня еще немного побудет мальчишкой. Ив достала из сундука темные штаны и серую тунику, переоделась и побежала во двор.
К парадным воротам особняка вела широкая каштановая аллея. Старый каштан у ворот был самым раскидистым и высоким. Его крона поднималась над крышей особняка, а толстые ветви сплетались в удобные гнезда. В них можно было усесться как на скамье и видеть все, что происходит вокруг, а густая листва надежно скрывала от взглядов с земли. Ив вскарабкалась по ветвям на привычное место, прислонилась к стволу и затаилась в ожидании гостей.
