Книга судеб - страница 3

Персифалю Чарльтону не так давно исполнился двадцать один год. Его семья состояла из матери, сестры Кэтрин и его. Отец Перси умер от желчной горячки, когда ему было пять лет. Юноша его почти не помнил.

Они никогда не жили хорошо, бедность преследовала их род несколько поколений, особенно трудно стало последние годы. Бедность можно принять и терпеть, если ты с рождения беден и положение твое не ухудшается. Но в детстве Перси все было не настолько плохо. Перси знал, что был правнуком баронета. Мать не давала ему об этом забыть, десять раз на дню сетуя, как несправедлива жизнь к потомкам баронета и короля. Когда Перси был маленький, слова о том, что их семья происходит от баронетов и короля Эдуарда Первого, воспринимались им с недоверием, как сказка. Позже сестра и мать объяснили ему, что его прадед, первый баронет Чарльтон, был правнуком сэра Томаса Парра, знатного человека, жившего триста лет назад. Этот Томас Парр приходился прямым потомком королю Эдварду Длинноному, портрет на гравюре и монету с изображением которого мать хранила в старой шкатулке. Трижды в год, на праздники, она доставала шкатулку, показывала Перси гравюру и давала ему подержать серебряный грош короля Эдварда. Она многозначительно говорила, что дочь сэра Томаса Парра, между прочим, была последней женой жестокого короля Генриха Восьмого, который был толстым как бочка и губил своих жен одну за другой, потому что «дружил с сатаной». «Но не Кэтрин Парр, ее он не убил», – шептала мать, прятала свои сокровища в шкатулку и гладила Перси по голове. Когда Перси исполнилось шестнадцать лет, мать купила ему медную цепочку, повесила на нее серебряный грош и вручила сыну, как семейную реликвию. Перси принял подарок, но носить монету на цепочке не стал. Ему было стыдно, что мать, при их бедности, всем рассказывает о родстве своих детей с королем Англии. Теперь монета лежала в домике садовника в сундуке и Перси никому ее не показывал.

В свои двадцать с небольшим лет Персифаль Чарльтон совершенно не был похож не только на короля, но и на баронета. Он был среднего роста, худой, с рахитичной грудной клеткой, выступающими лопатками, длинными тощими ногами. Впрочем, лицо его было не просто миловидным, но даже красивым. С тонкими, как у девушки, чертами, немного вздернутым носом, крупными серыми глазами. Черные волосы Перси собирал на затылке в хвост и завязывал старой ленточкой сестры. Девушки-служанки в поместье были поголовно влюблены в Перси. Многих из них, однако, привлекало в Перси не смазливое лицо, а добрый характер и скромность, которых не хватало местным деревенским парням. Легенда о том, что юноша является потомком древнего короля Эдварда, разлетевшаяся по округе благодаря насмешникам-кузенам младшей леди Сьюзен, воспринималась местными девицами как шутка. Обсуждая ухажеров и сравнивая их с Перси, они хихикали и говорили, смеясь: «вот выйду за Перси, буду королевой Англии».

В детстве Персифалю Чарльтону приходилось гостить в Брэмптон Брайан Холле на правах бедного родственника. Когда финансовое положение семьи Перси ухудшилось и их одежда, доходы перестали соответствовать положению родни четвертого графа Оксфорда и Мортимера, Чарльтонов перестали приглашать в Брэмптон Брайан Холл. Но он еще помнил, как семилетним играл у пруда и в детской Брэмптон Брайан Холла с дочерью графа и ее кузенами, но это было так давно, как будто происходило не с ним, а с другим человеком. Жалел ли Перси о тех годах и знакомствах? Он редко о чем-либо жалел в жизни, смотрел на свои обстоятельства без эмоций и старался заниматься тем, что нравилось. А нравилось ему мастерить из дерева. Управляющий Джонсон, через неделю после того, как взял его себе в помощники, обнаружил это увлечение Перси и всячески старался его способности развивать.