– Я боюсь проклятия, друг мой. Хотя пока все идет хорошо и мой сын справляется. Но прошел только месяц. Что я оставил ему в наследство, Диокл? Не развалится ли дело рук моих?
Диокл не ответил бывшему царю, но тот и не требовал его ответа. Этот вопрос он постоянно задавал себе, чувствуя приближение смерти.
– Я прочитал описание моих деяний, и мне не понравилось то, что я прочитал.
– Отчего не понравилось? Ты заслужил всех восхвалений, Птолемей.
– Может и так. Но сейчас мы не станем говорить об этом. Меня волнует моя дочь Арсиноя. Она так похожа на любимую мной Беренику. После её смерти я не смог найти утешения ни у одной женщины. Ты знаешь про это. А Арсиноя – копия её мать.
– Твоя дочь, Птолемей, так красива, что заслужила титул первой красавицы Египта.
Царь любил, когда хвалили его детей. Это Диокл знал уже давно. Но сейчас Птолемей не обратил внимания на лесть, и его лицо не осветила довольная улыбка, как это бывало ранее.
– Тебя что-то гнетет, Птолемей?
– Сейчас Арсиноя беременна, – ответил тот философу.
Диокл сразу не понял Птолемея. Что это значит – беременна? Принцесса не замужем. Уж не оговорился ли бывший царь? Он еще не нашел для неё мужа.
– Да. Она беременна. И сомнений в этом нет. Правда, сроки беременности еще слишком малы. И заметить это смогла только старая опытная служанка Арсинои. Но это пока.
– Но принцесса не замужем. Что скажут…
– Вот потому я призвал тебя, Диокл. Мой сын про это не знает. Не стоит ему сообщать. Птолемей слишком горяч. Я желаю держать совет с тобой. Ты же знаешь, что здоровье у принцесс из рода Лагов отменное. Скинуть ребенка ей не удастся. Она рождена для материнства. Таковой была и её мать.
– Тогда стоит срочно выдать её замуж, Птолемей.
– Про это я и сам подумал. Но сам понимаешь в её положении это сделать не столь просто. Конечно, многие мои подданные с радостью возьмут принцессу даже беременную. Но моя дочь заслуживает самого высокого жребия в жизни.
– Тогда царь Фракии Лисимах, государь.
Диокл сразу дал бывшему царю хороший совет. Старый Лисимах, в которого вселился бес похоти, требовал молодых девушек и при его дворе их был целый гарем. Этот царь не станет привередничать, получив в жены такую красавицу, путь и беременную.
Птолемей засомневался:
– Лисимах?
– Лисимах не станет раздувать скандала, узнав, что твоя дочь беременна, Птолемей. Тем более что Лисимах стар, и скоро умрет. И твоя дочь станет респектабельной вдовой.
Птолемей подумал, что старый философ прав. Это был отличный выход.
– А позволь тебя спросить, государь.
– Я просто Птолемей, Диокл. Я более не государь. Такое обращение теперь приличествует лишь моему сыну Птолемею Второму.
– Хорошо, Птолемей. Но могу я задать тебе вопрос?
– Конечно, мы же друзья.
– Ты знаешь кто отец ребенка молодой принцессы?
– Мне пока не удалось этого узнать. Но мои слуги ищут нечестивца посмевшего посягнуть на дочь и сестру царя.
– Я могу помочь тебе это узнать, Птолемей. Твои слуги нерадивы и никого не найдут. Для такого дела надобен философ. Поиск истины моя задача.
– Будь, по-твоему, Диокл. Этим ты окажешь мне большую услугу…
Дворец фараона. Покои царственной принцессы Арсинои, дочери Птолемея Первого и царицы Береники Прекрасной.
Год 283 до н. э.
Таксиарх Ахилл в медном греческом панцире в форме человеческого торса, в ребристом шлеме и при оружии проверял посты во дворце. Так он делал всегда, когда нес стражу. Ему было доверено слишком многое – безопасность царского семейства, и за нарушения никто его не помилует, даже отец помочь не сможет.
