– Так, значит, ты совершила сексуальное нападение на покупателя?
Теперь уже Фрэнки спрятала лицо в ладонях, то морщась, то смеясь, пока рассказывала о происшествии во всех мучительных подробностях, время от времени восклицая: «В нос, Кэт! В нос, блин!». Кэт была вне себя от смеха, то и дело фыркая на стол крошками и заварным кремом.
– А я-то думала, что это у меня проблемы, – сказала она, ловя воздух ртом.
– Честное слово, это самый позорный случай в моей жизни.
– Он, по крайней мере, хорошо выглядел? Или только его нос? – Кэт подмигнула Фрэнки, которая в ответ закатила глаза.
– Ты не представляешь. – Они обе разразились приступом хихиканья. – О, ты не поверишь, что за книгу он купил.
– “Hi-Fi”? «Грозовой перевал»? «Ребенок Розмари»? – стала гадать Кэт.
– Хуже.
– «Пятьдесят оттенков серого»?
Фрэнки подняла брови, подсказывая Кэт двигаться в том же направлении.
– «На пятьдесят оттенков темнее»?
– «Город праха»! – расхохоталась Фрэнки.
– О нет! То есть не пойми меня неправильно, у меня есть слабость к районам, которые сражаются до смерти, и воровству книг, но «Город праха»! Ты уверена, что целовала нос взрослого мужчины?
– Знаю, знаю. Почему у всех приятных на вид мужчин такой ужасный вкус в выборе книг? – опечаленно вздохнула Фрэнки, пытаясь состроить ближайшему официанту глазки, говорившие «я буду крепкий капучино».
– Так что мы будем с этим делать? – сказала Кэт ей в затылок.
– С чем?
– С ужасной половой засухой, из-за которой с твоей мелкой моторикой происходят странные вещи.
– Ничего не будем делать! Я не в состоянии с кем-то встречаться.
Юная официантка в рваных джинсах и черном топе наконец подошла к их столику, и они заказали капучино и мятный чай навынос.
– Фрэнки, ты не думала, что тебе нужно быть более открытой? Мы уже говорили про твою «дистанцию», – сказал Кэт. – Даже когда ты была с Эдсом, то держала его на почтительном расстоянии. Может, ты недостаточно открыта, не хочешь никого подпускать близко? Знаешь, романтика – это не только мистер Бингли и Аттикус Финч!
– По крайней мере, они много читали.
* * *
Когда они вышли на улицу, Кэт драматически повисла на Фрэнки.
– Я слишком измучена и беременна, чтобы идти пешком! – Она захлопала ресницами. – Мы можем поехать на трамвае? Пожалуйста!
Фрэнки не могла не смеяться, пока они шли к ближайшей трамвайной остановке, где плюхнулись на скамью.
– Знаешь, Франкенштейн, – сказала Кэт, пока Фрэнки, наклонившись, вглядывалась в даль в ожидании трамвая, – нам в детстве все время говорили, что нельзя судить о книге по обложке. Может, тебе стоит начать применять такую же логику и к мужчинам?
– Щедрые слова от тебя, Кэт Эрншоу. Ты почти готова убить каждого, кто приходит в магазин и просит Николаса Спаркса.
– Ему нужно больше разнообразия! – возразила Кэт. – Ладно, в твоих словах есть смысл.
– Видишь, по тому, что человек читает, можно многое понять.
Услышав знакомый звон приближающегося трамвая, они поднялись со скамьи и принялись лихорадочно разыскивать транспортные карты. Запрыгнув в набитый салон, Кэт бросила взгляд на подростков, сидевших на местах для инвалидов и беременных, и решительно направилась к ним. Она встала прямо перед ними, широко расставив ноги и уперев руки в бока, и выразительно откашлялась. С испуганным видом подростки ретировались, и Кэт с удовлетворенной ухмылкой устроилась на сиденье. Хотя ее беременность еще не была заметна, Кэт уже начала по-новому к себе относиться. Фрэнки смущенно последовала за ней и уцепилась за поручень рядом с самодовольной подругой.
