Книжный продюсер - страница 4

Ужасы (хоррор)

Жанр, основные инструменты которого ‒ страх, шок, паника. Эмоциональный вид литературы, задача которого «задеть за живое», проскакать по триггерам, якорям, сконцентрировать шаблоны дискомфорта психологической среды. Основоположником данного жанра исторически является готическая литература с её романтизацией отрицательных эмоций. Художественная и сюжетная составляющая текста должна быть глубокой, насыщенной, с погружением. Если же книга перенасыщена жанровыми трюками, есть риск получить трэш-продукт. Динамика может быть разной, зависит от задумки автора, но просто бег монстров по страницам даже с хорошим описанием мало кого увлечёт. Чем тоньше манипуляции и изысканней издёвки, тем выше вероятность, что вашу книгу полюбят, и будут ждать ещё. Уделяйте больше внимания в тексте реакциям персонажей, физическим откликам тела на воздействие. Влюбите в своего героя с самого начала, расположите к нему. Включите режим симпатии и желания поддержать. Создавайте иллюзию объёмной сюжетной коробки, в которой безысходность вызывает панику от нехватки кислорода. И не забудьте на прощание закрыть гештальты, даруя радость, что в реальности жути из произведения нет. В этом жанре читателя необходимо не просто отпустить после закрытия книги, но вызвать чувство освобождения. Нет, не тем, что как хорошо, что книга завершилась, а эмоциональной разрядкой.

Комедия

Что вызывает смех у человека? Не улыбку, не умиление, а именно смех, который невозможно удержать, даже если вашу книгу человек читает в общественном месте. Разрыв шаблона восприятия вещей, которые кажутся нам важной частью действительности. Смех ‒ это всплеск. Юмор бывает разный: сарказм, чёрный юмор, весёлый, безобидные шутки, бородатые анекдоты. Человек расслабляется в момент, когда позволяет себе посмеяться. Над чем мы смеемся чаще всего? Над тем, что нам близко. Сравните два подхода: вам повествуют забавную историю о незнакомом вам человеке или ту, которая произошла с тем, чьи повадки вам хорошо известны. Не просто же так, многие шутки рассказывают с жестикуляцией, пародированием, искажением мимики. Юмор в литературе ‒ это игра контрастов. Он не должен напоминать выступление стендапера, который выпаливает за три минуты несколько шуток, юмор должен вливаться в сюжет так, чтобы породить невозможность удержания самообладания. Я приведу знакомый всем с детства пример каши из рассказа Виктора Драгунского. Дениска напряжённо боролся с синдромом нелюбви к манной каше, который многим нам знаком (автор показывает героя, близкого по духу, родственную душу). Мы проживаем вместе с героем боязнь огорчить маму, которая борется за то, чтобы каша была съедена. Апогей ‒ милиционер и гражданин в шляпе, с полей которой свисает каша. Казалось бы, просто ситуация, но с точки зрения механизмов создания этой ироничной ситуации мы берём мальчика, которого читатель знает и любит, маму ‒ представителя тоталитаризма во вселенной Дениски, и кару небесную по тем временам (сотрудника милиции). Ситуация патовая, но в голове ясно отображается образ гражданина в шляпе, с которой стекает манная каша. Мы уже не боимся мамы или милиционера, шляпа с кашей нас исцелила. Так в чём же суть примера? В том, что герои в комедии должны быть яркими, тут без гротеска сложно. Юмор преувеличивает привычные качества знакомых людей, вплетая их в комичную ситуацию так, чтобы отличительные особенности персонажа играли важную роль в восприятии событийного ряда. Актуальность и уместность шуток ‒ залог вашего успеха в комедии. Что же такое неуместная шутка? Вопросы, задевающие этические нормы читателя. В остальном же, текст с активным темпом не стоит описывать детально, как: каша, средней степени вязкости, с включением комочков из пшеничной муки, кружила в воздухе, распространяя молочный аромат, и легла на драповые поля коричневой шляпы. В комедии мы подводим незаметно читателя к моменту, когда все закинутые ранее крючки сыграют одновременно. Дело не в том, что это может быть однозначно нелепый человек, с которым постоянно происходит что-то забавное, иногда контраст образа персонажа и событие становится сильной шуткой, эпизодом, от которого невозможно уйти, не рассмеявшись. Есть категория насмешек, степень глубины которых невозможно вырвать из контекста просто цитатой, она влита монументально в текст и именно о таких эпизодах потом рассказывают своим знакомым, что эту книгу однозначно стоит почитать.