Но на удивление Олег приветствует дам с улыбкой и тихо о чем-то шутит, потому что женщины начинают смеяться. И, думаю, он бы еще что-нибудь сказал, но подошедшие к нему Надя и Эля требуют внимания.
Иду к ним, надеясь хоть что-то узнать или услышать.
— Я двоих не смогу взять, — обращается Олег к Наде. — Ты не против, если Элю понесу? Она легче, и с сумками будет проще идти.
— Хорошо, — соглашается моя дочь, немного подумав. — Но потом ты меня тоже поносишь? Без сумок и Эли?
— Я тебя на шее даже покатаю, — обещает он и подхватывает дочь бывшей. Девочка обхватывает его за шею пухлыми ручками и кладет голову ему на плечо. Вместе с ней идет в дом, а Надя следует за ними, контролируя Олега.
Дочь у меня ревнивая. Пока она настолько влюблена в Волкова, ее ревность будет сильной. И даже странно, как она допустила, чтобы кто-то другой внимание ее любимца отнимал.
— Привет, — здороваюсь с Машей и оборачиваюсь к ее маме. — Стефани. Можно просто Стефи, — протягиваю руку.
— Здравствуй, Стефи, — пожимает она мою ладонь. — Я Екатерина, мама Маши. Можно просто Катя.
— Мне будет легче называть вас Екатериной, — прямо признаюсь. Она все же старше, мне неловко называть ее Катей.
— Называй как тебе удобно, — произносит, махнув рукой. — Вы с Олегом встречаетесь? — выпаливает и не сразу понимает, что за вопрос задала. Ловит укоризненный взгляд дочери и виновато поджимает губы.
— Нет. Мы не вместе.
— Но он так дружен с твоей дочерью, — тянет женщина.
— Мам, Олег дружен со всеми детьми, — вторгается в разговор Маша. — Посмотришь за девочками? Я хочу со Стефани поболтать.
— Хорошо, — оглядывается на вход в дом, где Олег уже двоих поочередно катает на спине. — Но недолго. Матвей и Карим сказали, что скоро мясо будет готово.
— Мы на минутку, мам, — обещает Маша и быстро уводит меня в сторону. — Я сразу к делу, Стефани, — объявляет она, причем выглядит взбудораженной. — Как обстоят дела с поиском отца Нади?
— Никак, — вздыхаю расстроенно. — Нулевой результат. Еще и дядя уехал. Трубку не берет. И, представляешь, не мне одной подставу сделал.
— Ясно, — вздыхает и воровато по сторонам оглядывается. — Я тут в доме Матвея вчера была. Мы смотрели фотографии, и я кое-что приметила, — прокашливается и достает из кармана ветровки фотографию. — В общем, это мама Олега в детстве, — вкладывает мне в руку сложенную фотографию и еще раз оглядывается.
— Девочки, — окликает нас Воронцов, и Маша даже подпрыгивает от неожиданности. — Мясо готово! Давайте к столу!
— Две минуты! — кричит ему она и смотрит на меня огромными глазами.
Она боится? Чего?
Почему ее зрачки сейчас так расширены?
— Нет двух минут, — отвечает он. — Олег печенье привез. Оно выпало из сумки. Эля увидела.
— Ай! Она же сейчас есть ничего не будет, — ругается Лебедева, поняв причину паники, и убегает, оставляя меня с фотографией в руке.
Печенье — зло всех матерей! По Наде знаю…
Разворачиваю фотографию, которую мне дала Маша, и вглядываюсь в девочку на ней. Ничего особенно я увидеть не ожидаю, но…
Глаза округляются, а челюсть ползет вниз, когда я узнаю в матери Олега свою дочь. Девочка на фото слегка пухлее и с другой линией лба. Он у нее шире, но на фото — копия моей дочери! Точная копия!
Как такое может быть?
Почему они так похожи?
Закрываю глаза на несколько секунд и вновь открываю. Смотрю на фото. Жду и надеюсь, что мне просто показалось.
Но нет! Не показалось!
