– Ну да, складно получается… – Михаил перевел тяжелый взгляд на дружинника. – Ладно, что там за письмо тебе дали?
Олег дрожащей рукой достал послание Кучковичей и протянул его Михаилу. Он надеется, что в грамоте есть что-то важное, что он не просто так бережно хранил ее все это время.
Михаил схватил письмо и начал читать. Глаза его двигались медленно, губы слегка шевелились. Выглядело это смешно, но некоторые князья и вовсе читать не могли, держали при себе особых грамотных слуг.
Через минуту Михаил свернул грамоту и хмыкнул.
– Так и думал. Хотят княжество делить. Ростов и Суздаль отдадут племяшкам нашим мелким – Ярополку и Мстиславу, мол, города сами их захотели. Ага, сами захотели, без подсказки, как же. Племяшки только рады будут на костях андреевых попировать, наверняка уже несутся на готовые столы. Бараны! Кучковичи ими вертеть будут как захотят!
– А тебе, законному наследнику, что предлагают? – поинтересовался Василий.
– Мне только Владимир. Ну и место «старшего во всем Залесье». Только это вот старшинство – лист засохший, ни на что не годный. Еще обещают отступ заплатить – три тысячи гривен. Щедрецы, чтобы их…
– Маловато как-то, разве не так?
– Вот именно! – рыкнул Михаил. Князь ударил по столу так, что глиняный стакан подпрыгнул, свалился и с жалобным звоном разлетелся на куски. – Это мое добро, по праву! Андрей меня наследником назвал, ни с кем делиться я не обязан. Тем более с упырями-предателями!
Михаил смял письмо и метнул его в угол. Настоятель недолго подумал и что-то записал. Наверное понравились ему слова князя.
Олег смотрел на князя затаив дыхание. Сейчас этот праведный гнев разожжет огонь отмщения. И тогда у всех снова будет свое дело, свое цель. И это вязкое чувство отчаяния и вины пройдет.
– Силой их победить не сможем? – не столько спросил, сколько заявил Василий.
– Я могу только две-три сотни собрать, не больше, а Кучковичи со своей кодлой – под две тысячи, – Михаил покачал головой. – Нет, один не справлюсь. Нужно помощь искать. Но никто просто так не пойдет…
– Княже, не говори так! – взволновано затараторил Олег. Молчать было тяжело, ему хотелось хоть что-то сказать в этом важном разговоре. – Тебя же в дружине любят, в городах любят, даже бояре любят! Мы полки во Владимире соберем, черных клобуков поднимем и этих гадюк задавим! Правда за нами, а значит…
Михаил раздраженно щелкнул пальцами.
– Помолчал бы! Герой нашелся, вояка! Сейчас он мне всех вражин раскидает, змеев порубит и святое царство построит, все на одной правде. Я-то что в войне понимаю, это он у нас мудрец. Слышал, Вася?
Василий вежливо посмотрел в сторону. Михаил фыркнул и указал на дверь.
– Нос утри, щенок! Иди отсюда, подожди на крыльце. Буду решать, что с тобой делать.
Чувствуя, как краска заливает уши и щеки, Олег поспешно встал и направился к выходу. Вот почему он рот закрывать вовремя не умеет? С детства его за это ругали.
Выбравшись на двор, он прошел к стене и сел на сухой пень у дровницы.
Вокруг него текла дворцовая жизнь. Младшие слуги занимались тяжелым трудом: таскали ведра с водой и корзины с едой, мыли стены, рубили дрова. Старшие занимались делами полегче: готовили еду и приглядывали за псарней и конюшнями.
Они были людьми простыми, но деловитым. Старый хозяин умер, новый еще не объявился. Даже ключник куда-то пропал, командовать некому. А для них ничего не поменялось. Все тот же распорядок, все тот же труд. Возможно, так им всем легче оставаться спокойными и не бояться будущего.
