– Что Яким во Владимире делал? – спросил Василий.
– Ну откуда мне знать!? – Никита выглядел виновато. – Он туда два дня назад прилетел, метался как ошпареный, секретничал где-то по темным дворам. Точно замышлял чего-то, по роже видно было. А вчера под вечер всех своих из города вывел, поехали с вашим Михаилом встречаться.
– Вы-то сами кто? Из дружины?
– Да какая… Я – расстрига, из монастыря бежал. Этот хрен, – Никита кивнул в сторону Оглоба, – разбойник бывший, у него артель под Переяславлем перебили. Пришли мы прошлой весной к Кучковичам в Москву – там всех принимают, весь сброд туда стекается. Примелькались, Яким нас на службу взял. Меня – писарем, его – охранником. Ну и на побегушках у него бегаем иногда.
– И что, – Василий усмехнулся. – Не чувствуешь долга перед хозяином? Так вот просто предашь его?
Никита скривился.
– Если моих бывших братьев послушать, то я и Иисуса своим бегством предал. А Якиму до Спасителя далеко, та еще падаль. И платит мало, и бьет много, к тому же дурак. Нет, ради него я шкуру себе портить не стану.
Василий задумчиво пригладил бороду и оценивающе посмотрел на расстригу. Затем взял Олега за локоть и отвел дружинника в сторону.
– Возьмем его с собой, пусть нам послужит.
– Чего? Зачем?
– А что еще делать? Сами по себе мы не найдем того, с кем они должны были встретиться и не получим то, что они должны были забрать.
– А если он нас обмануть задумает?
– Может и задумает, но если ему достаточно денег предложить – не обманет. Я таких знаю, они за золото в любую петлю полезут. Правда, честно работать не хотят, вот и оказываются в таких бедах.
– Не знаю даже, – Олег обеспокоенно пожевал губу. – Уверен?
– Уверен. Нет, если ты сомневаешься – можешь попробовать его друга уговорить.
Олег посмотрел на Оглоба. Тот уже пришел в себя и яростно метался из стороны в сторону, отчаянно пытаясь порвать веревки. Проигрывать он явно не умел.
– Ладно, будь по твоему.
Василий вернулся к Никите и заговорил своим обычным, бархатным голосом:
– Ты нам помог, спасибо. Мы можем тебя отпустить, но есть мысль получше. Хочешь ты еще заработать?
Никита жадно облизнул губы.
– А чего бы и нет? Я человек работящий.
– Так сразу и понял, – Василий широко улыбнулся. – Тогда вот какое предложение: поедем с нами, все сделаешь, как тебе Яким сказал, только грамоту нам дашь. Если согласен – пять гривен сейчас и пять потом.
– Грамоту только за семь отдам, – незамедлительно выпалил Никита.
– Уговор, – согласился Василий.
Олег чуть не закричал от такой расточительности. На двенадцать гривен можно было жить долго и сладко. Многие крестьяне столько денег за раз никогда и не видели. А грек выбрасывал их на какого-то расстригу.
Никита проворно вскочил на ноги и низко поклонился.
– Буду вам служить верой и правдою. Давайте ехать, что ли?
– Подожди, – Олег кивнул в сторону все еще пытавшегося освободиться Оглоба. – С другом твоим что делать будем? Его с нами брать нельзя, сдаст с потрохами.
– Тут ты прав. Дайте-ка я его особым узлом перевяжу. К ночи расцарапает или развяжет, сам выберется. Еды и воды ему тут оставим рядом – не окочурится.
– А если медведь из леса выйдет? – спросил Олег.
Никита поднял взгляд к небу и мелко перекрестился.
– На все воля Божья.
Расстрига отряхнул руки и легкой, прыгучей походкой направился к лошадям.
Глава шестая
В которой город шумит, а княгиня печалится.
Владимир было видно издалека. Стоявший на семи неровных холмах вдоль Клязьмы, он не прятался за высокими стенами и не жался к реке. Город раскинулся вольготно и широко, открывшись миру.
