– И чего здесь канавы такие грязные? – брезгливо морщась спросил Василий. – Вроде дороги подметают, а на обочине сплошь грязь да помои.
– А зачем канавы чистить? – удивился Никита. – Известно ведь, это для колдунов, помучать их.
– Каких колдунов?
– Да как ты не знаешь?! Когда колдун умирает, черти его душу по рвам и канавам как раз и возят, чтобы помучать. Только потом в ад. Вот люди туда и сорят, чтобы грешникам смерть медом не казалась.
– Вот как, – Василий вежливо кивнул. – А что, много колдунов в городе?
– Да вроде не было. Но если заведутся – намучаются.
Владимирские холмы были покатыми, подниматься и спускаться по ним было легко. Вскоре Олег со спутниками подобрались к невысоким толстым стенам кремля.
– Где вы там с этим дворовым встретиться должны? – спросил Василий, осторожно озираясь.
– Вон там, – Никита указал на потемневший от времени терем под стеной. – Вы где-нибудь здесь в переулке подождите, а я…
– Нет, дражайший, мы с тобой пойдем, – возразил Василий.
– А надо ли? Они ведь только меня ждут, не вас, – усомнился Никита.
– Так ты скажи им, что Яким передумал и решил нас с тобой отправить. Ну, смелее!
И грек бодро зашагал к терему. Олег последовал за ним не сразу. Вместо этого он наклонился к уху Никиты и медленно отчеканил:
– Если выкинешь чего-нибудь, сдашь нас – я тебя из-под земли достану. Нигде не спрячешься, своими же руками удавлю, понимаешь?
– Не дурак, все разумею, – расстрига весело подмигнул.
Олег успел присмотреться к Никите. Похожих ушлых мужиков он часто видел на деревенских ярмарках и постоялых дворах. Они всегда были готовы наобещать с три короба, продавали что угодно, брались за любую работу. А потом так же легко забывали об обещаниях, отдавали порченый товар и бросали дело на середине. Жили они своими страстями и интересами, не заморачиваясь тяжелыми мыслями.
С такими интересно болтать и выпивать. А вот на дело их брать опасно.
Они поднялись по скрипучим ступенькам на широкое крыльцо. У стены, свернувшись калачиком, лежал черный кот. На незваных гостей он смотрел осуждающе, как хозяин дома, чей сон внезапно потревожили.
Никита откашлялся, отряхнул свой изношенный кафтан и постучал в дверь. С другой стороны быстро раздалось:
– Кого несет?
– Писарь я кучковский, от Якима! – громко ответил Никита. – За грамотой приехал!
Дверь открылась. В проеме стоял хмурый приземистый мужик лет тридцати. Его красная рубаха была расшнурована до середины, открывая волосатую грудь, а на поясе покачивалась половецкая сабля. На вид оружие было дорогим. Слишком дорогим для дворового.
– Не голоси тут! – прошипел он и с подозрением посмотрел на Василия и Олега. – Чего вас так много? Говорили только двух ждать.
Олег посмотрел на Никиту. Глупо было доверять этому расстриге. Сейчас решит, что ему за верность прошлые хозяева доплатят, или просто из вредности сдаст.
Никита обернулся к Олегу. И улыбнулся.
– Этого вот витязя барин в охрану дал. А это, – Никита указал на Василия, – муж ученый. Для другого дела нужен, тебя не касается.
Дворовой недовольно покачал головой, но больше ничего спрашивать не стал.
– Заходите, нечего на улице языками молоть.
Внутри было темно, пахло сыростью и мхом. Сени вели в длинную комнату, где из мебели был только низкий стол и лавки, на которых сидели еще четверо. Все были в кольчугах, вооруженные, с мрачными дублеными лицами.
– Привет, воины! – Никита кивнул им. – Как поживаете?
